Вернуться на главную страницу
О журнале
Научно-редакционный совет
Спецвыпуск-2011
Приглашение к публикациям
Предыдущие
выпуски
журнала
2010 в„– 4(5)
2010 в„– 3(4)
2010 в„– 2(3)
2010 в„– 1(2)
2009 в„– 1(1)

Взгляд из прошлого на феномен алкогольного делирия

(по материалам статьи И.Д. Ермакова «О белой горячке» 1917 г.)

Захаров М.Г. (Ижевск)

 

 

Захаров Михаил Геннадьевич

– медицинский психолог в ГУЗ Республиканский наркологический диспансер МЗ УР г. Ижевска, преподаватель психологических дисциплин в Удмурстком республиканском социально-педагогическом колледже (УРСПК).

E-mail: coldplanet@mail.ru

 

 

 

Аннотация. Настоящая работа представляет собой теоретический анализ статьи Ивана Дмитриевича Ермакова «О белой горячке» 1917 года. Рассмотрены особенности указанной статьи и теоретическая значимость, сделана попытка установить предпосылки ее написания. Определены функции алкоголизации для населения в военный и послевоенный периоды, а также значимость алкогольного делирия в процессе сублимации бессознательных влечений и страхов. Приведена значимость измененных состояний сознания в творчестве различных писателей. Алкогольный делирий и творческий процесс рассмотрены как схожие феномены, выполняющие определенные функции для психики.

Ключевые слова: алкогольная зависимость, алкогольный делирий, измененные состояния сознания, бессознательные тенденции, сублимация, вытеснение, невротический конфликт.

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

 

_________________________________________________________________________________

Алкогольный делирий – острый алкогольный психоз, наблюдается во II-III стадиях алкоголизма. Клиника определяется делириозным синдромом, протекающим с аффектом растерянности, страха, выраженными соматовегетативными нарушениями. <…> Больные дезориентированы или неполностью ориентированы в месте и времени. Наблюдается смена противоположных аффектов. <…> Часты бредовые переживания (идеи преследования, физического уничтожения). Длительность алкогольного делирия – до недели, но иногда течение может быть затяжным, с люцидными интервалами. По выходе из психоза возможны явления частичной амнезии, а также резидуальная бредовая симптоматика. [1]

_________________________________________________________________________________

 

В начале прошлого века Иван Дмитриевич Ермаков, выдающийся психиатр, психолог, литературовед и организатор Русского психоаналитического общества, опубликовал в журнале «Психоневрологический вестник» статью «О белой горячке». В данной статье Ермаков И.Д. блестяще описывает и анализирует различные научные труды, посвященные феномену алкогольного делирия, иллюстрирует симптомы повестью И.С. Тургенева «Похождения подпоручика Бубнова» и делает определенные научные выводы. Однако в завершении статьи научный стиль сменяется художественным, и автор пишет печальные строки о падении нравственности человека, злоупотребляющего алкоголем, о его безвольности и пассивности. Эта незначительная, на первый взгляд, деталь усиливается тем, что на фоне научных трудов И.Д. Ермакова статья «О белой горячке» не имеет никаких логических связей с другими работами, она выходит в свет без определенных причин и не имеет никаких предпосылок. Однако наряду с этим данная статья представляет собой солидный научный труд с очевидной осведомленностью автора в вопросах алкогольного делирия. [8] Какие события предопределили написание И.Д. Ермаковым рассматриваемой научной работы? На этот вопрос мы постараемся ответить ниже.

«Как определенная форма заболевания, развивающаяся в связи со злоупотреблением алкоголем – белая горячка была выделена несколько больше чем столетие тому назад с тех пор, как Pearson, и Sutton дали ей описание в Англии, а в 20-тых годах 19-го столетия два московских врача Brühl-Cramer и Salvatori остановились на изучении алкогольных заболеваний». [4]

Иван Дмитриевич написал эти строки около ста лет назад. В начале 20 века белая горячка, как и сегодня, была далеко не самым исследуемым феноменом, т.к. не содержала в себе того ценного опыта, который приобретается при поиске путей профилактики и терапии иных психических расстройств. Купирование алкогольного делирия для врача-психиатра представляет собой лишь ситуативное воздействие, направленное на предотвращение летального исхода. Для психолога и психоаналитика анализ воспроизведенных больным бреда и галлюцинаций не представляет собой терапевтической ценности, т.к. для них намного важнее сама проблема алкоголизма и механизмы ее патогенеза, нежели острый психоз, возникающий как следствие. И такие взгляды нельзя назвать неверными, т.к. белая горячка в действительности – есть печальное завершение длительной алкоголизации, происходящей по большому счету у людей с наличием диагноза хронического алкоголизма. Сам Ермаков пишет: «Но если белая горячка, свидетельствуя об особой ранимости нервной системы и показывает нам крайнюю степень изменения психической деятельности под влиянием алкоголя, то у пьющего умеренно, как с этим согласно большинство исследователей, мы наблюдаем те же черты, но в более слабой степени. Я не могу здесь касаться проверенных наукой фактов, что даже небольшое количество алкоголя влияет резко на все высшие психические процессы – изучение белой горячки показало только наиболее резкое проявление того расстройства мышления, внимания, памяти, обманов чувств, собственной оценки и т. п., которые давно известны всем, занимавшимся или интересовавшимся алкоголизмом». [4]

 

По причине этого на сегодняшний день психиатры-наркологи, психотерапевты и психологи, работающие в области алкогольной аддикции, уделяют  внимание терапии алкоголизма в целом, оставляя небольшой промежуток в своей практике для вопроса металкогольных психозов. [3], [7]

Однако по прошествии ста лет напоминание Ермакова о занимаемом месте белой горячки в истории человечества заставляет нас задуматься о практической важности рассматриваемого явления. Действительно, если такое явление как алкогольный делирий существует, значит, оно выполняет какие-то физиологические и психические функции. Если со стороны физиологии нам, по крайней мере, известны причины и следствия возникновения белой горячки, то ее значение для психики человека по большому счету остается в тени. Однако если попытаться рассмотреть обсуждаемый феномен не на примерах отдельных индивидов, а через массовые явления, через культуру и искусство, то в таком случае, возможно, картина прояснится. Не исключено, что алкогольный делирий играет далеко не последнюю роль в развитии общества.

Действительно, качественные нарушения восприятия и сознания, как способ по-иному взглянуть на окружающую нас действительность, идут параллельно с человечеством с момента зарождения цивилизации. Мистический характер таких явлений пронизывает творчество различных деятелей искусства на протяжении многих сотен лет. Непреодолимое влечение некоторых индивидов к химическому изменению сознания идет наперекор с разумом и логикой, приводя их в итоге к непоправимым последствиям, к полному отрыву от реальности на фоне сохранности жизненных функций.

Но, несмотря на это, представители современного научного мира зачастую уходят от возможности полноценного исследования белой горячки, т.е. от рассмотрения комплиментарности физиологических (нарушение функционирования головного мозга) и психологических (проецирование бессознательных образов во вне) аспектов ее возникновения и развития.

Перечисляя вопросы патогенеза алкогольного делирия, И.Д. Ермаков затрагивает такие физиологические и социальные аспекты, как количество употребляемого алкоголя, половые различия, возраст, наследственность, время года и т.д., ссылаясь при этом на множество известных авторов. Осуществив детальный теоретический анализ имеющихся на то время научных исследований, он указывает на неоднозначность полученных результатов и приходит к следующему выводу:

 

«Что касается чисто физических явлений, сопровождающих белую горячку, то все они совсем для нее не характерны, т. к. встречаются и при обыкновенном хроническом алкоголизме. К таким явлениям нужно отнести желудочно-кишечные расстройства, альбуминурию, дрожания, потливость, чувство тоски, бессонницу, страх и даже галлюцинации.

Таким образом, не в соматических, а главным, если не исключительным образом, в психических проявлениях найдем мы характерное для белой горячки выражение.

Как это заметил еще Wernicke, краеугольным симптомом белой горячки является полное искажение внешнего мира». [4]

 

Интересным представляется тот факт, что И.Д. Ермаков одним из первых подробно остановился на самом содержании белой горячки и, как и следовало ожидать от эрудированного литературоведа, наглядно проиллюстрировал основные симптомы алкогольного делирия на примере повести И.С. Тургенева «Похождения подпоручика Бубнова». За красочным описанием видений поручика следуют медицинские пояснения телесных ощущений, наиболее часто встречаемых при рассматриваемом заболевании:

 

«Незнакомец, подойдя к подпоручику Бубнову, произнес небрежно и скороговоркой: «Я черт». – Встретив недовepиe со стороны подпоручика, черт немедленно доказывает ему свое естество – приказывает крапиве, разросшейся вдоль заборов, проплясать казачка, (иллюзии в связи с расстройством равновесия самого Бубнова). Черт протаскивает свои ноги через рот и сквозь затылок, подбрасывает в воздух собственные глаза, а в заключение предлагает Бубнову на память свой нос, который тот и прячет в боковой карман сюртука (галлюцинации как зрительного характера, так и осязательного)». [4]

 

«Взглянув на Бабебибобу, подпоручик увидел, что она смотрит на него, щуря глазки и улыбаясь, и водит красным язычком по белым, острым зубкам. «Она меня съест!» – подумал в ужасе подпоручик. «На здоровье», – заметил черт. Всякое эротическое представление, как здесь, так и в предыдущих двух случаях вызывает ужас в поручике, – что очень типично для ослабления половой способности алкоголика, что нередко ведет к бреду о супружеской неверности, столь часто встречающемуся у хронических алкоголиков. Кроме того, как мы видим, черт читает мысли Бубнова, что опять-таки чрезвычайно часто бывает у алкоголиков, которые нередко жалуются, что все их мысли известны окружающим». [4]

 

Также Ермаков приводит значимость измененных состояний сознания в творчестве таких известных писателей, как Гофман и Эдгар По. Иван Дмитриевич весьма наглядно проводит параллель между искусством и алкоголизмом. Не секрет, что мир творчества и фантазии насчитывает значительное количество своих представителей, злоупотребляющих психоактивными веществами, в частности, алкоголем. Однако эти два писателя были выбраны не случайно. Их творчество объединяет царящая атмосфера страха, ужаса, отчаяния и безысходности, что, как указывает Ермаков, представляет собой ведущие оттенки переживаний больного алкогольным делирием: «В тяжелый кошмарный сон погружается хронический алкоголик, и в этом сне, который носит название белой горячки, пробуждаются и действуют на него те подсознательные страхи и ужасы, которые испытывает человек, идущий верной дорогой к своей гибели». [4] И действительно, творческий процесс и алкогольный делирий обладают схожим эффектом для психического состояния человека. Оба явления служат реализацией проекции бессознательных тенденций во вне. Таким образом, связь искусства и алкогольного делирия становится очевидной с одной лишь разницей – если творчество – это процесс сублимации бессознательных тенденций, сопровождающийся контролем Сверх-Я, то белая горячка является непосредственным их проявлением. Как известно, человеческое бессознательное хранит в себе все влечения и импульсы, не прошедшие через цензуру или вытесненные неподкупным Сверх-Я. Зачастую эти влечения носят агрессивный или сексуальный характер, т.е. представляют собой то, что наиболее осуждаемо в человеческом обществе (например, изнасилование или убийство). И если искусство открывает выход для разрядки напряжения посредством символизации бессознательных влечений, то наблюдение алкогольного делирия позволяет нам увидеть все потаенные страхи и желания больного с минимальной цензурой. Возможно, именно по этой причине у некоторых народов приветствовалось соединение образов воина и творца в одном человеке.

Также не следует забывать, что статья «О белой горячке» была написана в 1917 году. В России разыгрывались с полной силой ужасы Первой Мировой Войны. Войны, которая признана одной из самых жестоких и кровопролитных войн в истории человечества. Россия терпела поражение за поражением. Офицеры, набиравшиеся преимущественно из интеллигенции, были непреклонны в своем патриотизме. Верхушка буржуазии, укрепляя свое материальное положение за счет военных поставок, требовала продолжения войны и подкрепляла эти требования громкими идейными возгласами. Однако реальность значительно отличалась от идеи. Россия находилась в крайне тяжелом положении, балансируя между требованиями буржуазии и потребностями массы. В этой войне у России не было ни серьезных военных планов, ни продовольствия, достаточного для содержания армии. В массах, состоявших в основном из солдат и крестьян, к 1917 году начались волнения, вызванные ужасными военными и жизненными условиями. Росла классовая борьба и очевидность развития революции в ближайшее время у многих не вызывала никакого сомнения. Народ жаждал прекращения военных действий, но власть настаивала на продолжении до победы. [2] Если посмотреть на сложившуюся ситуацию с точки зрения психоанализа, то можно увидеть отчетливую картину невроза. Власть, устанавливающая нормы и правила, играет роль Сверх-Я и подвергает вытеснению импульсы и желания толпы, которая может быть представлена как Оно. Известно, что скорость и яркость проявления всех психических реакций в группе значительно повышается, снижается критическая оценка происходящего, усиливается эмоциональная насыщенность и т.д. Если рассматривать страну как отдельного индивида с невротическим конфликтом, то алкоголь в такой ситуации может выступать в роли внешней защиты от угрозы внутренних бессознательных конфликтов, открывая патологический путь для выхода актуальных влечений и импульсов.

В военные и послевоенные годы, когда страх смерти и страх наказания за убийство многократно усиливаются, разрядка напряжения необходима как никогда, однако не каждый человек способен на конструктивную сублимацию своих вытесненных переживаний. В такой период многие люди видят облегчение в алкоголе, через употребление которого решаются многие вопросы. При длительном злоупотреблении алкоголем и резкой его отмене происходит проекция всех вытесненных страхов и переживаний во вне посредством иллюзий и галлюцинаций. Таким образом осуществляется выход напряжения. Возможно, по этой причине образы при алкогольном делирии зачастую носят устрашающий характер. Немецкий психоаналитик Эрнст Зиммель (1948) указывал на значение алкоголизма в послевоенной адаптации населения к социальному миру: «Аддикции предлагают великолепную отговорку послевоенному Эго, которое обнаруживает, что оно вовлечено в конфликт между фрустрирующими реальностями и импульсами – особенно агрессией – со стороны Ид, силы, контролирующей Супер-Эго, оказавшейся неспособной к посредничеству. Вдобавок, Эго находит способ отрицать причиняющую боль реальность, заново устанавливая, благодаря искусственному фарматоксическому энтузиазму, инфантильный принцип удовольствия в качестве освобождения от запретов Супер-Эго». [6]

Так же о значимости алкоголизма в военный и послевоенный период упоминает и сам Ермаков в своей работе 1907 года «Психические заболевания в Русско-Японскую войну»: «Самую выдающуюся роль в наследственных данных играет алкоголизм, в разнообразных формах его, чаще всего шибко пил отец, очень редко мать (по словам больных). <…> Алкогольные психозы были очень нередки, чаще это были delirium tremens, алкогольная дегенерация, моральная тупость, несколько случаев алкогольной паранойи; хроническая паранойя, главным образом в форме paranoia inventoria дала несколько представителей». [5]

Несоответствие идейных направлений и реальной обстановки того времени может вызывать потребность разрядки бессознательных тенденций, а при отсутствии у народа умения сублимировать напряжение шанс выхода его через искусство и творчество остается минимальным. [8]

Однако почему же именно состояние белой горячки является центральной темой рассматриваемой статьи? Ермаков по этому поводу пишет: «Поэтому выбрал я белую горячку как парадигму того, как действует алкоголь на психическую сферу и чтобы ясно стало всем, до каких состояний приводит он». [4]

 

Таким образом, становится ясно, что Ермаков не писал о белой горячке как об отдельно взятом феномене. Цель данной статьи не сводилась лишь к определению механизмов возникновения и развития алкогольного делирия. Начало XX века было предсмертным периодом для Российской империи, характеризующимся системным кризисом государственности и хаосом во взаимодействии общества и власти. Народ существовал в страхе и растерянности, и массовый алкоголизм явился симптомом смертельной болезни, завершившейся смертью царской России и сменой самодержавия на двоевластие. [2]

В начале XXI века мы являемся свидетелями возвращения этого симптома. Алкоголизм, поражающий всю страну, все возраста и национальности, снова указывает нам на приближение неизвестного заболевания, отсутствие профилактики и лечения которого неизменно приведет если не к очередной смерти, то к тяжелой инвалидности всей страны. Снисходительное отношение к такому выраженному симптому было бы нарушением врачебной этики для психотерапевтов и профессиональной непригодностью для психологов. Дальнейшее усугубление массовой алкоголизации незамедлительно вернет нас к обреченности и мраку, равноправно разделявшим власть с императором Николаем II в начале прошлого столетия.

Статья Ивана Дмитриевича Ермакова заканчивается следующими строками: «Мы живем накануне новой эпохи в развитии нашего отечества, не уходить от действительности в сновидения, не опьянять, не одурманивать себя призваны мы – но расширить зрачки наши, постараться понять и разобраться в том, что нас окружает, и отдать все силы для того светлого будущего, которое (мы верим) ждет нашу страну». [4]

Несмотря на вековой возраст написанных Ермаковым Иваном Дмитриевичем строк, сегодня, во времена, когда алкоголизм объявлен национальным бедствием, истинный смысл этой статьи становится понятен как никогда.

 

 

    Литература

  1. Блейхер В.М., Крук И.В. Толковый словарь психиатрических терминов. – Воронеж: НПО «МОДЕК», 1995. – 640 с.
  2. Галин В.В. Тенденции. Война и революция. – М.: Алгоритм, 2006.
  3. Ганнушкин П.Б. Избранные труды по психиатрии. – М.: Феникс, 1998. – 416 с.
  4. Ермаков И.Д. О белой горячке [1917]. // Психиатрические работы (1907-1917). – Под науч. ред. С.Ф. Сироткина. – Ижевск: ERGO, 2008. – С. 89-108
  5. Ермаков И.Д. Психические заболевания в Русско-Японскую войну [1907]. // Психиатрические работы (1907-1917). – Под науч. ред. С.Ф. Сироткина. – Ижевск: ERGO, 2008. – C. 111-116
  6. Зиммель Э. Алкоголизм и аддикция [1948].// Психоаналитические концепции наркозависимости. – Сост. и науч. ред. перев. С.Ф. Сироткин. Ижевск: Издательский дом «Удмуртский университет», 2004. – C. 138-167
  7. Менделевич В.Д. и др. Психические болезни с курсом наркологии. – М.: Академия, 2004. – 240 с.
  8. Эткинд А. Эрос невозможного. История психоанализа в России. – СПб.: Медуза, 1993. – 464 с.

 

 

Ссылка для цитирования

Захаров М.Г. Взгляд из прошлого на феномен алкогольного делирия (по материалам статьи И.Д. Ермакова «О белой горячке» 1917 г.) [Электронный ресурс] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. 2011. N 1. URL: http:// medpsy.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

 

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

В начало страницы В начало страницы