Динамика уровня межэтнической напряженности,
образов «себя»
и «другого»
у населения города Ош Кыргызской Республики
в период
с октября 2010 по февраль 2011 года
Молчанова Е.С., Нелюбова Т.А., Пантелеева Л.Ю., Попков М.А., Чагаева Ю.В.
(Бишкек)
Молчанова Елена Сергеевна
– член научно-редакционного совета журнала
«Медицинская психология в России»;
– кандидат медицинских наук, доцент направления психологии
Американского Университета в Центральной Азии, доцент кафедры медицинской
психологии, психиатрии и психотерапии Кыргызско-Российского (Славянского)
Университета (КРСУ), научный консультант Кыргызской Психиатрической
Ассоциации.
E-mail: emolchanova2009@gmail.com
Нелюбова Тамара Алексеевна
– врач-психиатр и психотерапевт высшей категории,
кандидат медицинских наук, доцент, руководитель кафедры медицинской
психологии, психиатрии и психотерапии КРСУ, ведущий эксперт НПО
«Семья и общество».
E-mail: krsu_psy@mail.ru
Пантелеева Лилия Юрьевна
– кандидат медицинский наук, старший преподаватель
кафедры медицинской психологии, психиатрии и психотерапии КРСУ,
директор НПО «Семья и общество».
E-mail: krsu_psy@mail.ru
Попков Михаил Анатольевич
– старший преподаватель кафедры медицинской психологии,
психиатрии и психотерапии КРСУ, сотрудник НПО «Семья и общество».
E-mail: krsu_psy@mail.ru
Чагаева Юлия Владимировна
– врач-психиатр Республиканского Центра психического
Здоровья (Бишкек), сотрудник НПО «Семья и общество».
E-mail: krsu_psy@mail.ru
Аннотация. В исследовании прослеживается динамика уровня травматического
стресса и его составляющих у населения пострадавших районов города Ош. Дизайн с
использованием метода повторных измерений позволил продемонстрировать
сохраняющийся уровень межэтнической напряженности, негативное восприятие
образов «другого»через шесть и восемь месяцев после окончания
драматических событий на юге Кыргызской Республики.
Ключевые слова: посттравматический стресс, эффект, зависящий от дозы,
Шкала Миссисипи (ШМ), семантический дифференциал (СД), образ «себя»,
образ «другого».
Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.
Введение
События, которые произошли в апреле и в июне 2010 года в
Кыргызской Республике, существенно отразились на психическом
здоровье граждан. Признаки посттравматического стресса не всегда
проявляются сразу же после воздействия травмирующего события. Случаи
отсроченного посттравматического стрессового расстройства,
при котором симптомы возникают через шесть и более месяцев после
пережитого, наблюдаются у 9% первичных и вторичных пострадавших
(Bernis, 2007). Вероятность развития данного типа ПТСР
зависит не только от объективных факторов, но и от восприятия
катастрофы, независимо от степени индивидуального участия (Christina
Hoven & Donald Mandell, 2010). Те случаи хронического ПТСР, и,
особенно ПТСР с отсроченным началом, которые оказались вне сферы
внимания специалистов в области психического здоровья, логично
развиваются в хронические изменения личности после переживания
катастрофы, приводят к существенному снижению качества жизни не только
индивида, но и его/ее окружения, расширяясь порой за пределы
семьи и даже места работы (Bernis, 2007).
Одной из особенностей оказания специализированной помощи
после чрезвычайной ситуации оказалась, к сожалению, кратковременность:
большинство международных проектов, развернутых на территории Ошской и
Жалалабадской областей, прекратили свою работу в декабре 2010 года (в
том числе и неправительственная международная организация,
поддерживающая работу мобильных психолого-психиатрических бригад), а
немногие оставшиеся закрыли офисы в марте 2011 года. Таким
образом, психиатры Ошской и Жалалабадской областей оказываются без
существенной финансовой и иной помощи именно тогда, когда у внешне
благополучно перенесших межэтнических конфликт жителей Оша и Жалалабада
проявляются признаки ПТСР. Помимо самого факта участия
в катастрофе, основными кластерами симптомов ПТСР являются:
устойчивое переживание психотравмирующего события; избегание стимулов,
напоминающих о травме вплоть до диссоциативных признаков и
эмоциональной отгороженности; повышенная физиологическая реактивность,
которая отсутствовала до травмы; длительность более одного месяца
(подобнее см. DSM-IV-TR, 2000).
Следует учесть, что субъективный аспект пережитого (то, как
воспринималось происходящее «изнутри», насколько
сильными были чувства безнадежности и беспомощности, какими
воспринимались и воспринимаются участники события и будущая жизнь
«после») играют не меньшую роль в развитии ПТСР,
чем даже факт физической травмы в результате катастрофы
(Тарабрина, 1997).
Признаки, способствующие как выздоровлению, так и переходу
ПТСР в хроническое течение, описаны как “dose response
effect” – эффект, зависящий от дозы, и включают в
себя (см. Рисунок 1, Bernis, 2007) интенсивность
переживания, возраст, наличие или отсутствие социальной поддержки,
характер травмы, личностные предиспозии участника события.
Рисунок 1
Эффект, зависящий от дозы.
Ряд указанных факторов доступен объективной оценке (например,
возраст, темперамент), несколько из перечисленных переменных трудно
измерить количественными методами (степень нарушения личностных границ
и интенсивность переживания травмы). Помимо указанного выше, огромную
роль играет отношение к себе как участнику событий
(«проигравший – побежденный»,
«подлец – спаситель»), а также к похожим по ряду
характеристик (например, пол, возраст, этническая принадлежность)
другим, оказавшимся в том же месте и в то же время.
Цели исследования
- определение динамики признаков посттравматического
стресса у репрезентативной выборки населения пострадавших районов
города Ош,
- определение группы лиц, нуждающихся в длительном
наблюдении и лечении у специалистов в области психического здоровья,
- обозначение факторов, способствующих переходу острого
ПТСР в хроническое, а также признаков, предрасполагающих к формированию
ПТСР с отсроченным началом.
Дизайн исследования
Для достижения поставленных целей был выбран исследовательский
дизайн с повторными измерениями (repeated measures design),
предполагающий двукратное измерение одинаковых переменных у одной
и той же выборки респондентов при изменившихся условиях (в нашем
случае – в разное время). Подобный дизайн исследования
позволяет отследить динамику признака у каждого респондента группы и,
при репрезентативности первоначальной выборки – генерализовать
выявленные изменения на всю затронутую трагедией популяцию жителей
наиболее пострадавших районов г. Ош.
Таким образом, дизайн исследования включал в себя два этапа,
отличных друг от друга по поставленным задачам.
Задачами первого этапа исследования стали:
1. Создание репрезентативной выборки для
проведения оценки уровня посттравматической тревоги у населения Оша и
Жалалабада;
2. Валидизация Шкалы Миссисипи (ШМ),
разработанной для оценки уровня посттравматического стресса
пострадавшего гражданского населения с дальнейшим использованием
шкалы на территории Кыргызской Республики;
3. Определение характеристик образа
«Я», связанных с высоким уровнем посттравматического
стресса;
4. Определение характеристик «другого»
и «виновного», связанных с высоким уровнем
посттравматического стресса;
5. Определение социально-психологических
составляющих, способствующих поддержанию высокого уровня
посттравматического стресса на юге КР.
В задачи второго этапа вошли:
1. Проведение тестирования респондентов
той же выборки;
2. Сравнение показателей, полученных в
октябре-ноябре 2010 года и показателей, полученных в январе-феврале
2011 года;
3. Определение переменных, связанных с
ростом показателей Шкалы Миссисипи, измеряющей уровень
посттравматического стресса;
4. Идентификация лиц из исследовательской
выборки, нуждающихся в длительном наблюдении у специалиста;
5. Формирование рекомендаций.
Методы исследования
1. Шкала Миссисипи, вариант 2010 года для
гражданского населения была предоставлена Национальным Институтом
по изучению ПТСР (США) по инициативе доктора Мариуса Коги
(UC Davis Medical School, California) в середине апреля 2010 года.
Процедура двойного обратного перевода (английский-русский-английский
– сравнение первого и второго английского вариантов) была
проведена специалистами Американского Университета в Центральной
Азии под супервизией доктора Шарон Хорн (Dr. Sharon Horne, Department
of Counseling Psychology, Boston). Русский вариант шкалы был
адаптирован на удобной выборке (convenient sample) гражданского
населения города Бишкек (560 человек) после событий апреля 2010 года.
В дальнейшем русский вариант шкалы был переведен на кыргызский язык с
использованием той же процедуры двойного обратного перевода для
тестирования жителей Бишкека и Таласа, пострадавших во время
апрельских событий. После событий на юге страны подобным образом был
подготовлен узбекский вариант Шкалы Миссисипи и апробирован на выборке
учителей узбекских школ городов Ош и Жалалабад.
Нормы, которые были определены в процессе адаптации опросника для
гражданского населения Кыргызской Республики, совпадают с данными,
представленными национальным институтом по изучению и лечению ПТСР.
Максимальное значение ШМ составляет 120 баллов, наличие ПТСР является
высоковероятным при показателе 80 и более, показатели 65-79
являются пограничными и могут рассматриваться в качестве риска развития
ПТСР в дальнейшем. Данный психометрический инструмент позволяет оценить
выраженность каждого из основных кластеров ПТСР: повышенную
физиологическую реактивность, избегание стимулов и устойчивое
переживание психотравмирующего события.
2. Личностный семантический дифференциал (СД),
выбранный в качестве второго метода исследования, применяется
для выявления скрытых, бессознательных отношений и намерений.
СД зарекомендовал себя как валидный и надежный психометрический
инструмент. В качестве основных оцениваемых понятий использовались
концепции «Я», «Другие люди моей
национальности», «Люди другой национальности»
и «ответственные за то, что произошло». Обоснованием
использования методики явился тот факт, что тяжесть ПТСР может
быть обусловлена не только реальной интенсивностью (реальной
«дозой») травмирующего события, но и тем, какими
воспринимались и воспринимаются «Я» и «другие
люди» во время трагедии. Семантический дифференциал,
использованный в данной работе, составлен из (1) полярных
прилагательных, типичных факторов оценки, активности и силы, и (2)
трех дополнительных шкал, наиболее подходящих контексту исследования:
«больной – здоровый», «победитель –
побежденный» и «правый – виноватый». Эти
дополнительные шкалы, после проведения процедуры факторного анализа,
органично вошли в: (1) фактор активности («больной –
здоровый»), (2) фактор силы («победитель –
побежденный») и в фактор оценки («виноватый –
правый»). Применение СД позволяет вычислить индексы
семантической близости понятий («Я» – «другие
люди», например) и данное семантическое расстояние является
условным показателем отношения к измеряемой концепции (в данном
примере – к концепции «Я»). Более того, данный
инструмент позволяет просчитать те проекции отношения к себе и другим,
которые связаны с повышением показателей по каждому из трех
кластеров ШМ.
3. Самоопросник, определяющий основные убеждения и
векторы обращения за помощью после травмы. Данный инструмент
использует стандартную шкалу Ликерта (Likert scale) и был разработан
специально для целей данного исследования. Баллы опросника не
суммируются, и, по сути, он представляет собой комплекс отдельных
не связанных между собой вопросов. Его применение было направлено
на выявление осознанных мнений респондента (например: «Очень
важно найти и наказать виновных в том, что случилось») и
ориентаций обращения за помощью (например: «если мне потребуется
помощь, я обращусь к народному целителю»).
4. Свободные комментарии респондентов. Во время
проведения исследования свободные высказывания респондентов поощрялись
и записывались, с согласия участников, на опросном бланке.
5. Демографическая часть включала в себя сведения
о возрасте, поле, этнической принадлежности, стабильной занятости и
образовании респондента.
Процедура формирования выборки и проведения исследования
Одной из задач первого этапа исследования явилось формирование
репрезентативной выборки населения выделенных районов города
Ош. Таким образом, результаты исследования могут быть генерализованы
только на жителей выбранных для исследования районов, но ни в
коем случае не на всех жителей города Ош.
Для создания выборки были выбраны наиболее пострадавшие районы города
Ош, для посещения был выбран каждый двадцатый человек из списка,
включающего в себя жителей от 17 до 70 лет, предоставленного председателем
квартального комитета района. Исследование было строго конфиденциальным,
но не анонимным, так как в протоколе указывались имя, фамилия и адрес
участника.
Учитывая культуральные особенности переживания реакции потери и горя,
обученным волонтерам НПО и членам исследовательской команды было
запрещено применять методы прямой вербовки или давления на потенциальных
участников исследования.
Опрос респондентов проводился в соответствие со следующим алгоритмом:
1. Посещение потенциального участника исследования,
представление, информированное согласие, подпись участника на листке
информированного согласия;
2. При получении согласия – информирование участника
исследования о том, что он/она может прервать заполнение опросника на
любом этапе без каких-либо последующих неприятностей для себя;
3. Объяснение принципа конфиденциальности;
4. Краткое описание целей исследования доступным для
участника языком,
5. Предъявление и заполнение опросника;
6. Регистрация устных комментариев участника на отдельном
бланке;
7. Письменные комментарии участника на опросном бланке;
8. Возможность предоставления участнику его индивидуальных
результатов (только результатов Шкалы Миссисипи) при высказанном
желании.
При отказе участвовать в исследовании, сотруднику исследовательской
команды рекомендовалось посетить следующего отобранного респондента.
Опрашивающим было запрещено посещение отобранных участников в
одиночку, исследовательские группы в составе 2 человек опрашивали
10-12 человек в день каждая. Набор участников исследования проводился
в течение восьми дней, закончился 3 ноября 2010 года, из 400 потенциальных
респондентов, 300 дали согласие на участие в исследовании. После первичной
чистки, из 300 протоколов осталось 238 пригодных для дальнейшей
статистической обработки при помощи 14-й версии пакета SPSS.
Национальность участников, также как их возраст, отражали состав
жителей выбранных районов. Большинство (184) опрошенных имели высшее
образование, что может быть объяснено необходимостью получения
информированного согласия перед заполнением опросников, 157 человек
имели постоянное место работы, 146 опрошенных составляли
женщины, распределение по возрасту респондентов приближалось
к нормальному.
Второй этап набора материала был проведен в первую неделю февраля
2011 года. Каждый участник исследования был определен в октябре-ноябре
2010 года. Из 238 человек, участвовавших в первом этапе
исследования, 200 согласились принять участие во втором этапе
исследования. Алгоритм опроса респондентов оставался прежним (см.
описание выше). Дополнительно во втором этапе исследования приняли
участие 80 врачей поликлиник и стационаров города Ош. Данные врачей не
заносились в общий файл и анализировались отдельно.
Результаты
Одним из значимых результатов исследования явилась валидизация
кыргызского и узбекского вариантов шкалы Миссисипи (ШМ), которая
используется для определения тяжести посттравматической тревоги у
гражданского населения. Согласно выработанным стандартным нормам,
показатели ШМ выше 80 баллов свидетельствуют о наличии риска развития
посттравматического стрессового расстройства.
Коэффициент Кронбаха (альфа) для кыргызского и узбекского варианта
шкалы оказался достаточно высоким (см. таб. 3), что дает
основание использовать данные варианты самоопросника для измерения
признаков посттравматического стресса у гражданского населения, не
владеющего русским языком.
Гистограмма 1
Распределение показателей ШМ среди гражданского населения
городов Ош и Жалалабад.
Средние показатели ШМ в конце октября – начале
ноября 2010 года оказались равными 76+/-15, что соответствует
высокому уровню посттравматического стресса и, более того, 46%
респондентов показатели ШМ равные 80 и выше.
Сравнение показателей ШМ и ее отдельных компонентов в одной и той
же выборке респондентов, представлено в таблице 1. Для сравнения были
отобраны только те респонденты, которые согласились принять участие во
втором этапе исследования. Таким образом, две сравниваемые выборки
оказались идентичными, за исключением времени набора материала
(октябрь-ноябрь в первом случае и начало февраля во втором).
Таблица 1
Сравнение показателей шкалы Миссисипи в ноябре 2010 и феврале
2011 года.
* – черным шрифтом выделены достоверные различия
Результаты ШМ в феврале достоверно выросли, значимые различия
были получены по кластерам повышенной физиологической реактивности и
устойчивому переживанию психотравмирующего события.
Учитывая характер психотравмирующего события, нам представилось
логичным сравнить показатели ШМ, полученные в ноябре и феврале у
представителей кыргызской национальности и узбекской национальности
(см. таблицу 2).
Таблица 2
Показатели кластеров ШМ у кыргызов и узбеков в ноябре 2010 и
феврале 2011
Динамика изменения показателей ШМ у представителей кыргызского
и узбекского этносов продемонстрирована в таблицах 3 и 4.
Таблица 3
Динамика показателей ШМ у респондентов-кыргызов
(ноябрь 2010 и февраль 2011)
Показатели ШМ достоверно возросли, как и показатели кластера
«устойчивое переживание психотравмирующего события».
Таблица 4
Динамика показателей ШМ у респондентов-узбеков
(ноябрь 2010 и февраль 2011)
Несмотря на то, что показатели ШМ и отдельных кластеров ПТСР
выросли (см. колонку «среднее»), достоверных
различий между данными ноября и февраля получено не было.
Наиболее вероятным объяснением является незначительное количество
узбеков (23 человека) в выборке. Таким образом, несмотря на достоверные
различия в показателях ШМ у представителей узбекской и кыргызской
национальностей как в ноябре 2010, так и в феврале 2011 года,
показатели ШМ доказательно возросли у кыргызов.
Одной из задач данной работы являлось выделение переменных, связанных
с изменением показателей ШМ. Приступая ко второму этапу исследования, мы
не рассчитывали на рост показателей ШМ, скорее, наоборот, ожидали
некоторого снижения, логично рассуждая, что массированная
психологическая помощь, оказанная сразу же после трагедии в основном
представителями международных организаций и время, прошедшее
с Ошской резни, явятся факторами, способствующими нормальному процессу
выздоровления.
Переменные, связанные с изменениями показателей шкалы Миссисипи,
продемонстрированы в таблицах 5 – 7.
Таблица 5
Переменная «пол респондента». Изменение показателей
ШМ у женщин и мужчин выборки (с ноября 2010 по февраль 2011)
Диаграмма 2
Диаграмма 3
Таблица 6
Переменная «возраст респондента»
Таблица 7
Переменная «образование респондента»
Таким образом, молодые женщины (группа 18-25 лет) со средне-специальным
образованием становятся основной группой риска по хронизации признаков
ПТСР и развитию ПТСР с отсроченным началом.
Из 200 человек, составивших выборку, 16 молодых женщин и 8 мужчин, у
которых показатели ШМ в ноябре 2010 года были на уровне 65 и ниже (все
– кыргызы), продемонстрировали показатели ШМ на уровне 80 и
выше в феврале 2011 года. Был составлен список с именами и адресами
данных этих участников исследования, 10 из 24 согласились обратиться за
профессиональной помощью, остальные находятся под наблюдением
психиатров исследовательской команды, проводивших набор материала.
Для измерения параметров когнитивных схем «Я», и
«Другие», а также измерения коэффициента близости
понятий был использован личностный семантический дифференциал.
В таблице 8 представлено сравнение оценок по шкале «хороший
– плохой» концепций «Я», «люди моей
национальности», «люди другой национальности» и
«ответственные за события».
Таблица 8
Оценки, полученные в ноябре 2010 и феврале 2011 года
по шкале «хороший – плохой»
Как в ноябре, так и в феврале, наиболее «хорошим»
воспринимается сам респондент, наиболее «плохим» –
«тот, кто ответственен за события» и «люди другой
национальности». Следует отметить, что достоверных отличий
между показателями данной переменной участников исследования в
ноябре и феврале выявлено не было.
Приведенный ниже Рисунок 2 наглядно демонстрирует положение
всех измеряемых понятий на шкале «хороший –
плохой» в ноябре 2010 и феврале 2011 года:
Рисунок 2
Относительное положение измеряемых концепций
на шкале
«хороший – плохой в ноябре 2010 года»
Семантический дифференциал позволяет определить индексы
семантической близости понятий и построить семантическое пространство.
Если сформулировать данное положение по-другому, то семантическая близость
будет соответствовать идентификации себя с объектом, семантическая
удаленность – отторжению объекта.
Таблица 9
Индексы семантической близости понятий между измеряемыми
концепциями
Достоверных различий между индексами семантической близости
понятий, измеренных в ноябре 2010 года и феврале 2011 года, получено
не было, несмотря на позитивные тенденции сокращения
семантического расстояния между концепциями «люди моей
национальности» – «люди другой
национальности» (7,07 и 6,07 соответственно).
В таблице 10 показаны только достоверные корреляции между индексами
семантической близости понятий и показателями ШМ. Отличие между данными
ноября и февраля состоит в появлении дополнительной слабой
положительной корреляции между переменными «люди моей
национальности» – «люди другой
национальности» в феврале и исчезновении корреляции между
переменными «люди другой национальности» и
«ответственные за случившиеся» в феврале. Время
функционирования наиболее напряженных защитных механизмов осталось в
прошлом. Вышеперечисленные изменения являются, на наш взгляд,
признаками, указывающими на более высокий уровень осознавания
произошедшего у респондентов в феврале по сравнению с оценкой
событий в ноябре 2010 года.
Таблица 10
Достоверные корреляции, полученные между индексами семантической
близости понятий и показателями шкалы Миссисипи, полученными
в ноябре
2010 и феврале 2011 года.
(*) – достоверность корреляции на уровне 0,05
В целом результаты применения семантического дифференциала были
ожидаемыми для последствий межэтнического конфликта: расстояние между
понятиями «люди другой национальности» и
«ответственные» оказалось достоверно ближе, чем
расстояние между «Я» и «ответственные»,
а также «ответственные» и «люди моей
национальности». Таким образом, являясь полупроективным методом
исследования и измеряя неосознаваемые отношения, семантический
дифференциал выявил напряженность, существующую в обществе на момент
проведения как первого, так и второго этапов исследования (через шесть
и восемь месяцев после трагических событий соответственно).
Выводы:
1. Уровень посттравматического стресса у
гражданского населения пострадавших районов города Оша в
октябре-ноябре 2010 года был высоким, в феврале 2011 года
показатели ШМ достоверно увеличились, что свидетельствует о
сохраняющейся психотравмирующей ситуации в пострадавших регионах.
2. Во время проведения как первого, так и второго
этапов исследования, были выявлены признаки сохраняющейся межэтнической
напряженности – высокие показатели индекса семантической близости
понятий между «люди моей национальности» и «ответственные
за то, что произошло» и низкие – между «люди другой
национальности» и «ответственные за то, что
произошло».
3. Показатели уровня ПТСР достоверно коррелируют с
такими переменными, как «я сам могу справиться с последствиями
трагедии», «очень важно найти и наказать виновных»
и «все жертвы должны получить компенсацию от правительства».
4. В ансамбле фигур, которые могут помочь, появился
священник (молдо), но по-прежнему отсутствует врач, что подчеркивает
необходимость сотрудничества специалистов в области психического здоровья
с представителями духовенства и даже народными целителями.
5. Уровень посттравматического стресса был четко связан
с определенными характеристиками концепции «Я» и
«ответственного». Характеристики образа «Я»
традиционно являются мишенями для когнитивной психотерапии.
6. Молодые женщины (группа 18-25 лет) со средне-специальным
образованием становятся основной группой риска по хронизации признаков
ПТСР и развитию ПТСР с отсроченным началом.
7. Шкала Миссисипи в кыргызском и узбекском вариантах
может быть использована для дальнейших исследований ПТСР.
Культурально-адаптированные версии шкалы продемонстрировали высокую
внутреннюю согласованность.
Литература
- Психологические характеристики лиц, переживших военный
стресс / Н. В. Тарабрина, Е. О. Лазебная,
М. Е. Зеленова [и др.] // Труды ИП РАН. – М., 1997. –
Т. 2. – С. 254-263.
- Аmerican Psychiatric Association. Diagnostic and Statistical Manual
of Mental Disorders. – Fourth Edition, Text Revision (DSM-IV-TR).
– Washington, DC: American Psychiatric Publishing, 2000. –
943 p.
- Delayed-Onset Posttraumatic Stress Disorder: A Systematic Review of
the Evidence / B. Andrews, CR. Brewin [et al.] // Am J
Psychiatry. – 2007. – Vol. 164. –
P. 1319-1326.
- Hoven C. W. Prevention of mental ill-health and suicide: public
health perspectives / C. W. Hoven, D. J. Mandell,
J. M. Dertolote // European psychiatry: The journal of the
Association of European Psychiatrists. – 2010. – Vol. 25,
issue 5. – P. 252-256.
Ссылка для цитирования
Молчанова Е.С., Нелюбова Т.А., Пантелеева Л.Ю., Попков М.А., Чагаева Ю.В.
Динамика уровня межэтнической напряженности, образов «себя» и
«другого» у населения города Ош Кыргызской Республики в период
с октября 2010 по февраль 2011 года.[Электронный ресурс] //
Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. 2011. N 5. URL: http://
medpsy.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).
Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008
"Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате
число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.
|
