Предыдущие
выпуски журнала

Психологические особенности репродуктивных ролевых ориентаций деторождения у беременных женщин с различным типом психологического компонента гестационной доминанты

Магденко О.В. (Новосибирск, Российская Федерация)

Магденко Ольга Владиславовна –  кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии личности и специальной психологии Новосибирского государственного педагогического университета, аккредитованный консультант Профессиональной Психотерапевтической Лиги. E-mail: olga_mag@academ.org

Аннотация. Актуальность. В связи со сложной кризисной социально-экономической ситуацией в стране в настоящее время наблюдается трансформация института семьи и родительства, слом прежних образцов репродуктивного поведения женщин, смена приоритетов и ценностей в пользу профессионального карьерного роста и материального благополучия. Всё это противоречит истинно природному предназначению женщины, нарушает устоявшиеся представления о роли матери и мотивации к деторождению.

Цель настоящего сообщения — рассмотрение психологических особенностей репродуктивных ролевых ориентаций деторождения у беременных женщин с различным типом психологического компонента гестационной доминанты (далее по тексту — ПКГД).

Материалы и методы исследования. В исследовании участвовало 76 женщин в возрасте от 19 до 38 лет со сроками беременности от 6 до 26 недель (I и II триместра беременности). Средний возраст — 26,5 лет. Исследование проводилось в Новосибирском Центре Новых Медицинских Технологий в Академгородке, Новосибирском Городском Перинатальном Центре, женской консультации ЦКБ СОРАН г. Новосибирска.

Исследовательская программа психодиагностики включала следующие методики и подходы: тест отношений беременной женщины (Добряков И.В.), опросник «Репродуктивных ролевых ориентаций деторождения» (Родштейн М.Н.), авторская анкета-опросник по изучению репродуктивных мотиваций у беременных женщин (Магденко О.В.), анализ дневниковых записей и речи.

Результаты исследования. В процессе работы было установлено, что у 68 чел. (89,47%) преобладают деструктивные репродуктивные мотивации, такие как: «желание соответствовать социальным ожиданиям» (21,05%), «сохранять беременность ради собственного здоровья» (18,42%), «получения материальной выгоды» (11,84%), «сохранения отношений» (7,89%) и др.

Определены типы ПКГД с описанием психологических особенностей в выборке исследования. Оптимальный тип ПКГД характерен для 15 чел. (19,74%), гипогестогнозический тип ПКГД — для 26 чел. (34,22%), эйфорический тип ПКГД — 11 чел. (14,47%), тревожный тип ПКГД — 20 чел. (26,31%), депрессивный тип — 4 чел. (5,26%).

В результате факторного анализа, сравнивая выборки женщин оптимального и гипогестогнозического типа ПКГД, мы установили статистически значимые различия на уровне генофилии (p=0,01), генофобии (p=0,047), репродуктивной активности (p= 0,03) и репродуктивной пассивности (p=0,001). Предрасположенность женщин гипогестогнозического типа ПКГД к отрицательной оценке материнства оказывает влияние и на эмоциональность отношения к репродукции, что сказывается на репродуктивной пассивности и служит для женщин данного типа фрустрирующим фактором торможения репродуктивной активности и снижает позитивные эмоциональные состояния репродуктивного характера.

В целом, по репродуктивным ролевым ориентациям деторождения выявлено с помощью F–критерия статистически значимое различие между группами женщин гипогестогнозического типа и депрессивного типа психологического компонента гестационной доминанты (на уровне F=7,470, где p<0,001, df=2). Так, в группах женщин гипогестогнозического и депрессивного типа ПКГД наблюдаются различия по факторам репродуктивной активности и репродуктивной пассивности (на уровне тенденции p= 0,008).

Для женщин гипогестогнозического типа ПКГД характерны противоречивые комплексы представлений генофобического характера относительно собственной материнской роли, что свидетельствует о глубине репродуктивного кризиса в личности этих женщин. У данной группы женщин наблюдаются несформированность материнской ролевой идентичности и девальвация ценностей деторождения за счёт замещения их ценностями независимости, автономности, материального и социального благополучия.

Ключевые слова: репродуктивные ролевые ориентации деторождения, репродуктивные мотивации, гестационная доминанта, психологический компонент гестационной доминанты, беременность, деструктивные репродуктивные мотивации, материнская ролевая идентичность.

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

Актуальность

В связи со сложной, кризисной социально-экономической ситуацией в стране, в настоящее время наблюдается трансформация института семьи и родительства, слом прежних образцов репродуктивного поведения женщин, смена приоритетов и ценностей в пользу профессионального карьерного роста и материального благополучия. Всё это противоречит истинно природному предназначению женщины, нарушает устоявшиеся представления о роли матери и мотивации к деторождению.

Мотивационная сфера будущей матери как стержневое звено в психологической системе личности сфокусировала в себе всю сложность и противоречивость современной социальной ситуации [12]. С одной стороны, желание иметь ребенка подкрепляется возможностью использовать материнский капитал. Однако ситуация на рынке труда делает женщин первыми жертвами увольнений, т.к. из-за перерывов, вызванных деторождением и уходом за ребенком, они становятся менее «выгодными» работниками [8].

Подмена ценностей и приоритетов в пользу профессионального и материального благополучия, даёт женщине временное ощущение внутренней самодостаточности и самореализации в профессиональной сфере, но отдаляет её от истинно природного предназначения быть матерью. Комплекс социальных и личностных конфликтов, переживаемых современной женщиной, обостряет и затрудняет процесс адаптации к состоянию беременности, а также сопровождается трудностями ролевой идентификации становления новой, «не престижной» роли матери [5].

В период беременности, на фоне кардинальных физиологических и психологических изменений, в связи с появлением новой социальной роли на этапе формирования материнской ролевой идентичности, происходит осмысление своей жизни в соответствии с ценностно-смысловой природой, а также изменяются представления беременной женщины о себе и своих материнских качествах [6; 13].

В.С. Петров и М.М. Авакян выделяют скачкообразный характер личностных изменений, беременной, дестабилизацию структуры социальной действительности и ее специфичность, формирование новообразований личности женщины, факт необходимости решения определенных жизненных задач в сжатые сроки. Все это свидетельствует о том, что беременность является критическим периодом в развитии личности женщины, периодом кардинального пересмотра своих жизненных позиций и перспектив и сопровождается внутриличностными конфликтами» [7].

Маркером внутриличностных конфликтов может являться репродуктивная мотивация женщины.

По мнению исследователей А.И. Антонова и В.М. Медкова [1], мотивы беременности представляют собой психическое состояние личности, побуждающее индивида к достижению разного рода целей и личностной реализации через рождение определенного количества детей. Мотив беременности характеризуется личностным смыслом появления на свет ребенка любой очередности. Дети при этом оказываются средством достижения тех или иных целей.

Как указывает И.В. Добряков, одновременно могут сосуществовать несколько мотивов сохранения беременности, но лишь один из них является основным или доминирующим [2].

При этом следует различать конструктивные репродуктивные мотивации, способствующие реализации чувства материнства, личностному росту супругов, раскрытию творческих способностей, и деструктивные, при которых ещё не рожденный ребенок является средством манипулирования или способом для достижения меркантильных целей, приводящих к внутреннему конфликту, нервно-психическому напряжению и сложной психотравмирующей ситуации [3].

Таким образом, на наш взгляд, репродуктивные мотивации представляют собой совокупность внутренних и внешних движущих сил, побуждающих индивида к достижению разного рода целей и смыслов, обусловленных рождением ребенка.

Целью настоящего сообщения является рассмотрение психологических особенностей репродуктивных ролевых ориентаций деторождения у беременных женщин с различным типом психологического компонента гестационной доминанты (далее по тексту — ПКГД).

Материалы и методы исследования

В исследовании участвовало 76 женщин в возрасте от 19 до 38 лет со сроками беременности от 6 до 26 недель (I и II триместра беременности). Средний возраст — 26,5 лет. Исследование проводилось в Новосибирском Центре Новых Медицинских Технологий в Академгородке, Новосибирском Городском Перинатальном Центре, женской консультации ЦКБ СОРАН г. Новосибирска.

Исследовательская программа психодиагностики включала следующие методики и подходы: тест отношений беременной женщины (Добряков И.В.), опросник «Репродуктивных ролевых ориентаций деторождения» (Родштейн М.Н.), авторская анкета-опросник по изучению репродуктивных мотиваций у беременных женщин (Магденко О.В.), анализ дневниковых записей и речи.

На основе учения А.А. Ухтомского о доминанте И.А. Аршавским было предложено понятие «гестационной доминанты» (от лат. gestatio — беременность, dominans — господствующий). Оно наиболее удачно отражает особенности протекания физиологических и нервно-психических процессов в организме беременной женщины [9]. Различают физиологический и психологический компоненты гестационной доминанты, которые, соответственно, определяются биологическими или психическими изменениями, происходящими в организме женщины, направленными на вынашивание, рождение и выхаживание ребенка [11].

Психологическая диагностика репродуктивных мотиваций в период беременности необходима для того, чтобы выявить истинные причины, мотивы и обстоятельства, побудившие женщину к сохранению данной беременности и дополнить представление специалистов о психологическом компоненте гестационной доминанты, состоянии беременной женщины и её отношении к будущему ребенку. Этот аспект является важным для дальнейшего проведения своевременной психологической коррекции деструктивных репродуктивных мотиваций.

Анализ литературных источников, посвященных изучению психологических особенностей беременных женщин, показал, что в настоящее время недостаточно представлены стандартизованные методы диагностики репродуктивных мотиваций. В этой связи применялась авторская анкета-опросник (Магденко О.В.) по изучению репродуктивных мотиваций у беременных женщин [4]. Апробация этой методики осуществлялась на базе Новосибирского Центра Новых Медицинских Технологий в Академгородке.

Опросник «репродуктивных ролевых ориентаций деторождения» (Родштейн М.Н.) предусматривает изучение представлений женщин по двум шкалам. Первая шкала свидетельствует о показателях в континууме «генофилия-генофобия», вторая шкала — о «репродуктивной активности — репродуктивной пассивности». Эти базовые стратегии репродуктивных ролевых ориентаций деторождения определяют психологические возможности женщин управлять специфическими требованиями репродуктивной задачи, соответствующими или превышающими личностный ресурс.

Результаты исследования

В таблице 1 представлены субъективные предпочтения репродуктивных ролевых ориентаций деторождения в контрольной и экспериментальной группе.

Таблица 1

В процессе работы было установлено, что у 68 чел. (89,47%) преобладают деструктивные репродуктивные мотивации, такие как: «желание соответствовать социальным ожиданиям» (21,05%), «сохранять беременность ради собственного здоровья» (18,42%), «получения материальной выгоды» (11,84%) и «сохранения отношений» (7,89%). Также отмечаются мотивации беременности: «ради рождения ребёнка определенного пола» (6,58%), «как ухода от одиночества» (5,26%), «как протест» (2,63%), «по религиозным представлениям» (2,56%), «для получения поддержки в старости» (2,56%). Только у 8 чел. (10,53,%) наблюдается сохранение беременности ради самого ребенка.

Определены типы ПКГД с описанием психологических особенностей в выборке исследования. Оптимальный тип ПКГД характерен для 15 чел. (19,74%), гипогестогнозический тип ПКГД — для 26 чел. (34,22%), эйфорический тип ПКГД — 11 чел. (14,47%), тревожный тип ПКГД — 20 чел. (26,31%), депрессивный тип — 4 чел. (5,26%).

В результате факторного анализа были выделены психологические характеристики, определяющие направленность и семантический характер репродуктивных ролевых ориентаций деторождения у беременных женщин с различным типом ПКГД.

Между женщинами депрессивного и оптимального типа ПКГД выявлены различия (на уровне p=0,003) по генофилии (на уровне p=0,027), по факторам генофобии и репродуктивной активности значимые различия не выявлены.

Для женщин депрессивного типа ПКГД характерно отсутствие выраженной ценности продолжения рода и ценности ребёнка. Наряду с этим у этой группы женщин наблюдается пассивность репродуктивного поведения, подавленное, угнетённое, мнительное состояние и комплекс генофобических особенностей репродуктивной мотивации, что свидетельствует о тяжёлом депрессивном состоянии и возможных патологических осложнениях.

Сравнивая выборки женщин оптимального и гипогестогнозического типа ПКГД, мы рассматриваем статистически значимые различия на уровне генофилии (p=0,01), генофобии (p=0,047), репродуктивной активности (p=0,03) и репродуктивной пассивности (p=0,001). Предрасположенность женщин гипогестогнозического типа ПКГД к отрицательной оценке материнства оказывает влияние и на эмоциональность отношения к репродукции, что сказывается на репродуктивной пассивности и служит для женщин данного типа фрустрирующим фактором торможения репродуктивной активности и снижает позитивные эмоциональные состояния репродуктивного характера.

В целом, по репродуктивным ролевым ориентациям деторождения выявлено с помощью F–критерия статистически значимое различие между группами женщин гипогестогнозического типа и депрессивного типа психологического компонента гестационной доминанты (на уровне F=7,470, где p<0,001, df=2). Так, в группах женщин гипогестогнозического и депрессивного типа ПКГД наблюдаются различия по факторам репродуктивной активности и репродуктивной пассивности (на уровне тенденции p=0,008).

Можно предположить, что женщины гипогестогнозического типа ПКГД склонны менять мотивацию по отношению к своей репродуктивной сфере в зависимости от социальной или материальной ситуации, используя при этом неконструктивные стратегии поведения: прервать беременность, отказаться от ребенка с отклонениями в развитии и невротизироваться от реализовавшегося материнства при ухудшенных материальных условиях.

Как можно заметить, у женщин данного типа наблюдается двойственность репродуктивной ролевой ориентации деторождения, которая является способом ухода этих женщин от социальной реальности, от природного предназначения быть матерью.

Для женщин гипогестогнозического типа ПКГД характерны противоречивые комплексы представлений генофобического характера относительно собственной материнской роли, что свидетельствует о глубине репродуктивного кризиса в личности этих женщин. У данной группы женщин наблюдаются трудности в становлении материнской ролевой идентичности и ценностей деторождения за счёт замещения их ценностями независимости, автономности, материального и социального благополучия.

Важным итогом диагностического анализа репродуктивных ролевых ориентаций деторождения является обнаружение девальвации ценностей самого ребёнка, что косвенно указывает на репродуктивную дисфункциональность, несформированность материнской ролевой идентичности, отчуждённость и негативное эмоциональное отношение к деторождению.

Результаты исследования свидетельствуют о преобладании в выборке исследования страхов, связанных с рождением детей, отсутствие готовности к материнству, предпочтение материнству семейного благополучия без наличия детей, представления о том, что рождение ребенка — это помеха профессиональному росту. Эти представления свидетельствуют о негативных установках, связанных с рождением детей.

Литература

1.   Аршавский И.А. Доминанта беременности и проблема физиологически полноценного онтогенеза // Труды Научно-исслед. ин-та биологии. – Харьков, 1956. – Т. 24. – С. 161–181.

2.   Добряков И.В. Перинатальная психология. – СПб.: Питер, 2010.

3.   Магденко О.В. Мотивы сохранения беременности // Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Теоретические и прикладные аспекты перинатальной психологии: проблемы и перспективы». – НГУ, 2007. – С. 115–119.

4.   Магденко О.В., Иглина Н.Г. Психодиагностический метод, направленный на выявление мотивов сохранения беременности и психологических особенностей беременной женщины // Материалы межрегиональной научно-практической конференции с международным участием «Мониторинг психического здоровья различных групп населения» / под ред. академика РАМН В.Я. Семке. – Томск, Новокузнецк, 17-18 октября, 2006. – С. 117–120.

5.   Магденко О.В., Стоянова И.Я. Условия становления репродуктивной мотивации и формирования материнской ролевой идентичности // Клиническая персонология в медицинской и социальной практике: тезисы докладов межрегиональной научно-практической конференции (Томск, 31 мая 2010 г.) / под ред. В.Я. Семке. – Томск: Изд-во «Иван Федоров», 2010. – С. 100–104.

6.   Магденко О.В., Стоянова И.Я. Психологическая помощь беременным женщинам при становлении материнской ролевой идентичности. – Новосибирск: Полиграфическая компания И.П. Малыгина, 2012. – 224 с.

7.   Петров В.С., Авакян М.М. Концепция перинатального образования граждан РФ // Перинатальная психология и медицина: сборник материалов конференции. – Спб.: 2001. – С.17–22.

8.   Родштейн М.Н. Рулина Т.К. Методологические принципы социально-психологического анализа материнской установки // Известия Самарского научного центра Российской Академии Наук. – Самара, 2005.

9.   Справочник практического психолога. Психодиагностика / под общ. ред. С.Т. Посоховой. – М.: АСТ; СПб.: Сова, 2005.

10.   Стоянова И.Я., Магденко О.В. Методологические подходы к исследованию материнской идентичности у беременных женщин // Сибирский психологический журнал. – 2010. – № 4. – С. 52–63.

11.   Эйдемиллер Э.Г., Добряков И.В., Никольская И.М. Семейный диагноз и семейная психотерапия // СПб.: Речь, 2003. – 336 с.

12.   Bibring G.L., Valenstein A.F. Psychological aspects of pregnancy // J. clin. Obstetrics and gynecol. – 1976. – Vol. 19, № 2. – P. 357–372.

13.   Erikson E.H. Identity and the Life Cycle. Issues, Monogr 1. – New York: International Universities Press, 1959.

14.   Maslow A.H. Motivation and personality (3rd ed.). – New York: Harper and Row, 1987. – P. 24–45.

15.   Wieder S. et al. Identifying the multy-risk family prenatally: Antecedent psychological factors and infant developmental trends // Infant-Mental Health J. – 1983. – Vol. 4, № 3. – P. 165–201.

Ссылка для цитирования

УДК 159.9.07 : 618.2

Магденко О.В. Психологические особенности репродуктивных ролевых ориентаций деторождения у беременных женщин с различным типом психологического компонента гестационной доминанты // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2014. – N 2 (25) [Электронный ресурс]. – URL: http://mprj.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.