РЎ.РЎ. РњРЅСѓС…РёРЅ

 

Вернуться на главную страницу
О журнале
Редакционный совет
Приглашение к публикациям

Предыдущие
выпуски журнала

2014 РіРѕРґ

2013 РіРѕРґ

2012 РіРѕРґ

2011 РіРѕРґ

2010 РіРѕРґ

2009 РіРѕРґ

Юмор в рисунках ветеранов войн в ходе клинической системной арт-терапии

Копытин А.И. (Санкт-Петербург, Российская Федерация),
Лебедев А.А. (Волгоград, Российская Федерация)

 

 

Копытин Александр Иванович

Копытин Александр Иванович

–  доктор медицинских наук, профессор кафедры психологии Санкт-Петербургской академии постдипломного педагогического образования, доцент кафедры психотерапии Северо-Западного государственного медицинского университета им. И.И. Мечникова.

E-mail: alkopytin@rambler.ru

Лебедев Алексей Анатольевич

Лебедев Алексей Анатольевич

–  врач-психиатр, психотерапевт, психотерапевтическое отделение Госпиталя ветеранов войн, г. Волгоград;

преподаватель кафедры общей и клинической психологии Волгоградского государственного медицинского университета.

E-mail: leal34@yandex.ru

 

Аннотация. Юмор рассматривается как значимый психологический феномен, отраженный в рисунках ветеранов войн, принимающих участие в курсе групповой арт-терапии как составной части их лечения в психотерапевтическом отделении. Юмор определяется с точки зрения психологии развития и клинических данных, а также с учетом психотерапевтического контекста. Используя сочетание феноменологического подхода с количественными методами исследования, включавшими Рисуночный тест Сильвер (РТС) и тест «Нарисуй историю» (ТНИ), авторы обнаружили связь юмора с определенными ситуациями, постепенно возникающими в процессе психотерапии. Были исследованы разные виды юмора, проявляющиеся при выполнении Задания на воображение РТС и ТНИ в начале и в конце лечения. Обнаруженный повышенный процент юмористических рисунков подтвердил гипотезу о важности чувства юмора как одной из значимых личностных особенностей ветеранов войн и одного из терапевтических факторов, связанных с их творческими и познавательными ресурсами.

Ключевые слова: юмор, арт-терапия, ветераны войн, виды юмора.

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

 

Введение

Различные проявления юмора признаются в качестве признаков психического здоровья и патологии [3; 34; 39]. Обозначается также его значимая роль в психотерапии [15; 16; 17; 29]. В то же время, комплексные связи юмора с разными стадиями терапии, проводимой с клиентами с разными психическими расстройствами и личностными особенностями, включая внутренние факторы резилиентности, а также терапевтической и групповой динамикой, не изучались.

Ветераны войн составляют одну из клинических групп, применительно к которым юмор может играть важную роль, с учетом их клинических и психологических характеристик и особой «мужской культуры». Неоднократно отмечалось то, что действующие или бывшие военнослужащие отличаются выраженным чувством юмора, который может выступать в качестве одного из факторов психологической защиты либо копинга, активизирующегося в ситуации боевого стресса и продолжающего функционировать после ее завершения.

Существуют многочисленные эмпирические подтверждения полезности юмора для военнослужащих, в более широком плане — для сохранения эмоционального здоровья в экстремальных и неконтролируемых ситуациях, таких как, например, лагеря для военнопленных и концентрационные лагеря или в процессе напряженной боевой подготовки срочной армейской службы. Классическим примером является описания своих переживаний в немецком концлагере основателем логотерапии В. Франклом, который рассматривал юмор как «еще одно психическое оружие в борьбе за самосохранение». Для совладания с жестоким обращением он и его товарищи договаривались каждый день рассказывать друг другу забавные истории. Их шутки позволяли им чувствовать превосходство над врагом.

В нескольких исследованиях с американскими военнослужащими, плененными во Вьетнаме и Северной Корее от одного года до семи лет с продолжительной изоляцией, голоданием, пытками и жарой было обнаружено, что юмор был одной из нескольких стратегий совладания, связанных с лучшей психологической адаптацией [3]. Еще в одном исследовании были получены доказательства эффективности юмора при совладании со стрессом у солдат, проходящих курс интенсивной боевой подготовки в израильской армии [Там же. С. 329].

Можно приводить многочисленные примеры демонстрации и воспевания в искусстве (литературе, поэзии, живописи, кинематографе) защитно-адаптационного потенциала юмора для лиц экстремального рода деятельности, в том числе, военнослужащих. Некоторыми из таких примеров являются: картина И.  Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», песня «Капитан, капитан улыбнитесь, Ведь улыбка — это флаг корабля…», поэма Твардовского «Василий Теркин» и т.д.

В то же время, роль юмора применительно к лицам, испытывающим повышенные психоэмоциональные нагрузки, в частности, военнослужащим, неоднозначна. Проявления юмора могут иметь целью защитную (здоровую) адаптацию непосредственно к ситуации боевого стресса, а также к армейским будням, особому иерархическому порядку уставных и иных социальных отношений, когда при конфронтации личности со старшими по званию и нормами армейской жизни требуется сохранить свои личностные границы и т.д. Чувство юмора традиционно является ценным и востребованным у военнослужащих, может даже культивироваться в их субкультуре и в какой-то степени (во всяком случае, для определенной части лиц), являться фактором профессиональной самоидентификации.

Юмор может играть повышенную роль в процессе психотерапии, в частности, арт-терапии военнослужащих. При этом он может не только являться следствием пребывания в ситуациях боевого стресса и армейских будней, но и приобретать особое значение в качестве одного из факторов адаптации к психотерапии и решения различных терапевтических задач.

В последние годы арт-терапия все чаще используется в качестве одной из форм психологической помощи ветеранам войн с пограничными, связанными со стрессом расстройствами. Благодаря некоторым особенностям арт-терапии, в частности, ее способности обеспечивать преодоление сопротивления психотерапии и безопасное отреагирование сильных переживаний, облегчать словесное выражение травматического опыта, улучшать межличностные и регулятивные навыки, роль данного метода при оказании помощи участникам боевого стресса неуклонно повышается.

E.B. Foa, T.M. Kean, and M.J. Friedman (2000) [12] признают, что при работе с ветеранами войн и другими людьми, перенесшими повышенный стресс, арт-терапия может быть использована в качестве лечебного подхода для достижения различных эффектов, включая развитие контроля над аффектами и межличностных навыков, преодоление диссоциативных тенденций, тревоги, ночных кошмаров и иных симптомов. Изобразительная деятельность также может благотворно влиять на социальное функционирование клиентов, что, в свою очередь, может приводить к улучшению самооценки, укреплению чувства надежды, формированию более адаптивных моделей поведения, снижению чувства вины. E.B. Foa, T.M. Kean, and M.J. Friedman [Там же] считают, что данные положительные эффекты могут являться результатом сочетания общих, неспецифических лечебных психологических механизмов (таких, как релаксация, когнитивная переработка информации) с теми, которые характерны именно для арт-терапии и связаны с ее невербальными, творческими факторами.

В то же время, имеются трудности в установлении терапевтических отношений с ветеранами войн по причине характерного для них сопротивления самораскрытию и повышенного самоконтроля [14]. M.P. Haeseler (1998) описывает, как ей постепенно удалось преодолеть сопротивление участников занятий благодаря созданию творческой групповой атмосферы. Она показывает, как изобразительные работы мужчин и их комментарии, наполненные самоиронией и юмором, помогали разрядить обстановку и выразить сильные переживания.

Особого внимания заслуживают проявления и функции юмора в ходе арт-терапии ветеранов боевого стресса, с учетом не только особенностей клинических расстройств и их личностных особенностей, но и стадий терапии и специфических условий арт-терапевтической работы с характерной для нее атмосферой игры и творческой активности. К сожалению, прогностическая и терапевтическая роль юмора в процессе групповой арт-терапии с ветеранами боевого стресса и иными категориями лиц, занимающихся экстремальными видами деятельности, на сегодняшний день не изучена.

Поэтому основное внимание в нашем исследовании было направлено на проявления и функции юмора в его взаимосвязи с клиническими и личностными особенностями ветеранов боевого стресса, а также терапевтической и групповой динамикой в процессе их лечения, включавшего групповую клиническую системную арт-терапию на базе психотерапевтического отделения госпиталя ветеранов войн. Были выдвинуты следующие гипотезы:

1.   Юмор выступают значимой личностной психологической характеристикой ветеранов войн. Поэтому ожидаемы его многочисленные проявления в их изобразительной продукции и комментариях в процессе арт-терапии.

2.   Проявления юмора в процессе групповой арт-терапии варьируются в зависимости от особенностей групповой динамики и при этом выполняют разные терапевтические функции.

3.   Юмор является одним из терапевтических, защитных факторов, тесно связанным с когнитивными, творческими ресурсами.

Определение юмора как психологического феномена

Юмор является комплексным психологическим и межличностным феноменом, затрагивающим познавательные и эмоциональные процессы, а также физическую сферу человека. Он может быть проявлен как вербально, так и невербально. Мартин Р. [3] отмечает, что, «юмор — это широкое понятие, которое относится ко всем словам и действиям людей, воспринимающимся как забавные и обычно вызывающие смех у других, а также к психическим процессам, которые участвуют в генерации и восприятии такого забавного стимула и эмоциональной реакции, связанной с получением удовольствия от него» [Там же. С. 25]. Мартин добавляет, что «юмор предполагает мысль, образ, текст или случай, в некотором смысле нелепые, странные, неожиданные, удивительные или неординарные» [Там же. С. 30]. «Кроме того, должен присутствовать некоторый аспект, который заставляет нас оценивать стимул как несерьезный или несущественный, вводя нас в игровое состояние сознания» [Там же. С. 26].

Koestler (1964) [18] ввел термин «бисоциация» для обозначения психического процесса, участвующего в восприятии юмористического несоответствия. Бисоциация имеет место, когда случай или идея одновременно воспринимаются с точки зрения двух логичных, но обычно не связанных или даже несовместимых критериев. Можно отметить социальную природу юмора [31]. Мы смеемся и шутим чаще, когда общаемся с другими, чем когда пребываем в одиночестве. Более того, юмор может рассматриваться как особый способ игрового взаимодействия с другими. Apter [6] использует понятие «парателическое состояние» для обозначения особого игривого состояния сознания, противопоставляя его «телическому» состоянию (от слова Telos, то есть цель).

Принимая во внимание социальную природу юмора, можно обозначить такие его значимые функции, как включение в социальную группу, недеструктивное выражение агрессии и сексуальности, психологическая защита и переработка информации [40]. По мнению Мартина [25], межличностные, социальные функции юмора также включают: (1) социальную активность и нарушение социальных рамок; (2) освобождение от ответственности; (3) поддержку социального контроля и регуляции отношений; (4) защиту социального статуса и иерархии; (5) формирование групповой идентичности и сплоченности.

Рассматривая юмор с точки зрения концепций развития, можно признать, что он требует определенного уровня зрелости познавательных процессов и сформирования чувства Я, чтобы понимать его отнесенность к себе и другим. Хотя реакции смеха могут появляться у маленького ребенка, когда он играет или общается со сверстниками и взрослыми, более развитое и тонкое чувство юмора отличает зрелую личность с соответствующим ей высоким уровнем развития абстрактного мышления и более сложной внутренней организацией.

Jakab [17] отмечает, что чувство юмора варьируется от примитивных реакций смеха у 3-летнего ребенка, вызываемых конкретными действиями, до более сложных проявлений, связанных с речью и искусством, поскольку «…понимание юмора и, особенно, различий между конкретным и абстрактным юмором определяется интеллектуальной зрелостью» [Там же. С. 78]. Юмор развивается в детстве в процессе игрового взаимодействия ребенка с другими детьми, особенно, когда дети участвуют в ролевых играх [7; 8] и начинают вести себя странным и преувеличенным образом [10; 28]. McGhee отмечает, что чувство юмора появляется у детей в связи с развитием фантазии и имитационных способностей. По мере совершенствования игровых навыков, дети обретают способность различать «серьезные» и «шутливые» игры. Последние характеризуются несоответствием социальных ожиданий и реального поведения ребенка в игре.

Кроме того, способность понимать юмор и сознательно вызывать его у окружающих определяется степенью психологической интеграции личности и присущим ей чувством психологической безопасности, связанным с уровнем самопринятия и самопонимания, особенно, если речь идет о самоиронии: «Осмеяние других требует меньшей интеллектуальной и эмоциональной зрелости, чем смех над собой. Дети обычно обижаются и страдают, когда над ними смеются, если при этом ребенок не отличается эмоциональной устойчивостью и стабильной самооценкой» [17, c. 78].

Одной из важнейших характеристик юмора является то, что он обеспечивает разотождествление с определенными физическими или психологическими качествами, и, в то же время, позволяет ассоциироваться с ними и принимать их в себе, достигая большей внутренней интеграции: «Юмор позволяет смотреть на себя как бы со стороны, с определенного расстояния… Он позволяет увидеть проблемы… подавленные чувства… запреты… и преобразовать их в принимаемые качества Я (понимая их существование как составных частей Я), но при этом до конца не сливаться с ними» [16, c. 17–18].

При этом трудно переоценить роль изобразительного искусства, поскольку оно выполняет функцию зеркала внутренних процессов человеческого тела и психики, связанных как с базовыми, так и более поздними психологическими потребностями и новообразованиями (потребностями в творческой активности и самореализации, самопринятии и принятии окружающими и другими), и в определенной мере способствует их удовлетворению. Кроме того, благодаря широкому спектру художественных материалов и техник, изобразительная деятельность сопровождается активизацией и координированной работой разных отделов мозга, обеспечивающей переработку когнитивной, эмоциональной и сенсорной информации, связанной с разными этапами психического развития и аспектами личного опыта [23; 24], коррелирующими с разными видами юмора.

Для лучшего понимания диагностических, прогностических и терапевтических функций юмора необходимо дополнительно уточнить его связь с психическим здоровьем и патологией. Хотя чувство юмора в целом нередко рассматривается как «…важнейшая характеристика психического здоровья» [17, c. 77], признак зрелой личности [4], разные виды юмора могут иметь отношение как к психическому здоровью, так и нарушениям психической деятельности. Представление о юморе как факторе психического здоровья нередко основано на его признании в качестве эффективного механизма психологической защиты и копинга [13; 25; 21; 22; 38]. Считается, что юмор обеспечивает более успешное преодоление стрессовых ситуаций, поскольку способствует их позитивной переоценке, преодолению чувства отчаяния и сохранению внутренней свободы. Кроме того, социальная природа юмора обеспечивает возможность межличностной поддержки как одного из факторов совладания со стрессовыми ситуациями.

Очень сложно сказать, что такое здоровый юмор, с одной стороны, и патологический или болезненный юмор, с другой стороны, поскольку контекст нередко играет решающую роль. J. Nagy (1998) считает, что здоровый, конструктивный юмор предполагает гибкость личных границ и способность конструктивно взаимодействовать с другими людьми. Напротив, патологический, разрушительный юмор связан с патологической агрессией, сниженной способностью к контакту и ригидными личными границами. Он проявляется в виде иронии и сарказма [29, c. 257).

Как правило, более тяжелая психическая патология характеризуется преобладанием деструктивного, «черного» юмора. При психозах, в отличие от пограничных психических расстройств, роль юмора как значимого механизма саморегуляции и его использование в терапевтических целях в целом ограничена. I. Jakab [16] отмечает, что юмор психотиков имеет угрожающий, деструктивный характер и вряд ли может обеспечивать психическую стабилизацию или смягчать проявления симптомов основного заболевания. По ее мнению, «Юмор шизофреников слишком сложен для восприятия… Параноику сложно понять шутки здоровых людей. Он склонен воспринимать их как оскорбление или угрозу. Больной, находящийся в маниакальном состоянии, то и дело шутит, однако его шутки не кажутся нам смешными» [Там же. С. 18]. Для более тяжелой психической патологии также могут быть характерны пародия и гротеск, которые часто соседствуют с патетикой, драматической напряженностью, мистикой и экзальтацией. Есть основания считать юмор такого рода отражением попыток интеграции парадоксальных, противоречивых, психопатологически окрашенных аспектов внутреннего мира. I. Jakab [Там же] считает, что юмор невротиков имеет более здоровый, адаптивный характер. В процессе психотерапии неврозов и психогенных реакций специалист должен по возможности его использовать и интерпретировать.

Различные проявления и оттенки юмора также выявляют особенности характерологических радикалов, связанных с личностными расстройствами. G. Bengesser (1998) отмечает дефицит чувства юмора при некоторых психопатиях. Он утверждает, что «по одному только отсутствию чувства юмора невозможно определить вид психопатии, хотя нередко это отличает некоторые формы личностных расстройств… относимые к группе «фанатичных» психопатов» [9, c. 245]. Он включает в эту группу три кластера личностных расстройств. Первый кластер именуется параноидальным и включает шизотипическую и параноидальную личность. «Второй кластер охватывает пограничный тип, расстройство множественной личности и истерический типы, которые отличаются от третьего кластера, включающего тревожное или «уклоняющееся» личностное расстройство» [Там же. С. 246].

Разработаны методы оценки разных видов юмора в их связи с состояниями психической нормы и патологии. [26]. Martin (1996) разработал Опросник для оценки стилей юмора (The Humor Styles Questionnaire, HSQ), основанный на представлении о наличии двух стилей здорового, адаптивного юмора (аффилиативный и самоутверждающий стиль) и двух стилей относительно нездорового и потенциально вредного юмора — агрессивного и самоуничижительного. Было показано, что шкалы, измеряющие здоровые стили юмора, коррелируют с показателями здоровья и психологического благополучия — адекватной самооценкой, способностью к близким отношениям, оптимизмом. Напротив, агрессивный юмор связан с более высокими показателями агрессивности и враждебности и неудовлетворенностью отношениями. Самоуничижительный юмор коррелирует с признаками психических нарушений, включая депрессию, тревогу, враждебность, низкой самооценкой и неудовлетворенностью отношениями [27].

R. Silver [35; 36] создала специальную шкалу для оценки разных видов юмора, проявляющихся в изобразительной и повествовательной продукции испытуемых, в частности, при выполнении Рисуночного теста Сильвер (РТС) [Там же]. Данная шкала позволяет оценить семь видов юмора:

  • Патологический или «черный» юмор, проявляющийся в насмешке над умирающим или находящимся в смертельной опасности персонажем. При этом персонаж испытывает и открыто выражает страдание или страх.
  • «Черный», но не патологический юмор, проявляющийся в насмешке над несчастным, умирающим или находящимся в смертельной опасности персонажем. При этом на рисунке и в повествовании не показано, что персонаж испытывает страдание или страх.
  • Уничижительный юмор, проявляющийся в насмешках над таким персонажем, который отличается от автора рисунка (например, по полу) и при этом представлен как непривлекательный, разочарованный, глупый, несчастный, но не находящийся в смертельной опасности.
  • Самоуничижительный юмор, проявляющийся в насмешках над таким персонажем, который похож на автора рисунка или представлен от первого лица и при этом изображен как непривлекательный, разочарованный, глупый, несчастный, но не находящийся в смертельной опасности.
  • Амбивалентный или нейтральный юмор. При этом перспективы развития ситуации для персонажа представляются как амбивалентные либо неясные.
  • Умеренно положительный, жизнеутверждающий юмор. При этом изображенный персонаж преодолевает препятствия, либо финал ситуации для него благоприятен.
  • Выраженный положительный, игривый юмор, связанный с изображением персонажа или нескольких персонажей, которые успешно преодолевают препятствия, испытывают положительные чувства. Также проявлена игра слов, насмешка над абсурдом, двойной смысл.

При разработке данной шкалы R. Silver руководствовалась предположением о том. что разрушительный или болезненный юмор более характерен для психической патологии, а жизнеутверждающий, игривый юмор — для психического здоровья. Тем не менее, результаты исследований, проведенных R. Silver [35] и другими авторами [19] указывают на то, что явно «патологический» и «здоровый» юмор вряд ли существует. Любая группа испытуемых характеризуется сочетанием разных видов юмора, указывающих, скорее, на особенности личности с присущими ей потребностями и механизмами защиты и совладания со стрессом. При этом общий уровень проявлений юмора в той или иной выборке также может в какой-то мере отражать клинические, психологические и социодемографические особенности популяции.

По данным R. Silver [35], в результате применения шкалы для оценки разных видов юмора у 888 испытуемых юмористическое содержание выявлялось в рисунках у 9% детей в возрасте 9—12 лет, 19% подростков 13—19 лет, 21% взрослых в возрасте от 20 до 65 лет и 19% лиц преклонного возраста (более 65 лет). Усредненный процент юмористических рисунков, созданных при выполнении Задания на воображение Рисуночного теста Сильвер (РТС) лицами разного возраста составлял 18%. В то же время, лица мужского пола значительно чаше (24%), чем лица женского пола (13%) создавали рисунки с юмористическим содержанием. Различия между гендерными группами были статистически значимы (p<0.01). Кроме того, у мужчин значительно чаще, чем у женщин, проявлялся негативный юмор.

Материал и методы исследования

Исследование юмора проводилось на базе психотерапевтического отделения областного госпиталя ветеранов войн г. Волгограда. Госпиталь оказывает комплексную лечебно-профилактическую помощь ветеранам войн. Психотерапевтическое отделение госпиталя было открыто в 1997 г. в целях оказания качественной медицинской и психосоциальной поддержки ветеранам Великой Отечественной Войны, участниками военных кампаний на территории Северного Кавказа, Афганистана и в других геополитических «горячих точках». В отделение поступают пациенты с такими психическими расстройствами, которые, в силу их тяжести, не могут быть купированы амбулаторно.

Персонал психотерапевтического отделения включает психиатров, психотерапевтов, клинических психологов и медицинских сестер. Используется сочетание методов биологической терапии и психосоциальной поддержки, включая терапию занятостью, психологическое консультирование, индивидуальную и групповую вербальную психотерапию, групповую арт-терапию, основанную на модели клинической системной арт-терапии [1; 2]. Общей целью лечебно-профилактических мероприятий является не только купирование симптомов, но и личностная реконструкция и социальная адаптация пациентов.

В ходе исследования были сформированы экспериментальная и контрольная группы. Критериями для включения в группы являлись непсихотические психические расстройства и участие в военных кампаниях на территории Российской Федерации и других стран, а также возраст не более 55 лет.

В экспериментальном исследовании по оценке проявлений юмора в рисунках ветеранов войн принимали участие 112 пациентов, участников локальных вооруженных конфликтов преимущественно на территории Северного Кавказа и Афганистана, 62 из них составляли экспериментальную (опытную) группу, 50 — контрольную. За исключением арт-терапевтического вмешательства в экспериментальной группе, обе они находились в одинаковых условиях лечения, получая медикаментозную терапию, физиотерапевтическое лечение и индивидуальное консультирование лечащих врачей.

По социально-демографическим и нозологическим характеристикам обе группы были достаточно хорошо сопоставимыми между собой для проведения адекватных сравнительных статистических исследований. Пограничная психическая патология в обеих группах была представлена органическими психическими расстройствами (F06), включавшими эмоционально-лабильные (астенические) (F06.6), тревожные (F06.4) и аффективные (F06.3), невротическими, связанными со стрессом и соматоформными расстройствами (F4), расстройствами личности органической этиологии (F07) и аффективными расстройствами (F3). Основные жалобы включали сниженное или неустойчивое настроение с преобладанием тревоги или раздражения, трудности во взаимоотношениях с окружающими, сниженный контроль над аффектами, отсутствие интереса к жизни, усталость и апатия, нарушения сна, неприятные, болезненные ощущения в теле.

Средний срок пребывания в психотерапевтическом отделении составлял один месяц.

В исследовании использовался феноменологический подход, связанный с выявлением юмора в рисунках и повествовательной продукции ветеранов войн в его взаимосвязи с их клиническими и личностными особенностями и терапевтическим контекстом включая стадии групповой арт-терапии, групповую динамику и тематику занятий. Использовались также количественные экспериментально-психологические методы исследования как Рисуночный тест Сильвер и тест «Нарисуй историю» с набором шкал — шкалой для оценки юмора, когнитивными шкалами, а также шкалой для оценки эмоционального содержания рисунков и шкалой оценки образа Я [35; 37]. Для определения связи юмора в рисунках с когнитивными показателями и творческим мышлением показатели когнитивных шкал дополнительно рассчитывались в подгруппах, создавших рисунки с юмористическим и неюмористическим содержанием.

Феноменологическое исследование проводилось на всем протяжении процесса клинической системной арт-терапии, рассчитанной на один месяц. Количественные методы исследования применялись, как правило, дважды — в начале курса лечения и через один месяц, незадолго до выписки из отделения (во время 12 или 13 занятия у участников экспериментальной группы). Для сравнения уровней проявления разных видов юмора в рисунках участников двух групп в начале и в конце курса лечения использовался критерий хи-квадрат. Для сравнения средних когнитивных показателей по шкале «способность представлять» [35] в подргуппах, создавших рисунки с юмористическим и неюмористическим содержанием, использовался критерий Стьюдента (t-test).

Арт-терапевтическое вмешательство

Участники экспериментальной группы посещали групповые арт-терапевтические занятия, основанные на модели клинической системной арт-терапии [1; 2] три раза в неделю, после обеда. Занятия продолжались в среднем два с половиной часа. В них обычно принимали участие от пяти до восьми человек. Курс арт-терапии продолжался один месяц и состоял из 12—14 занятий, имеющих трехчастную структуру, включающую «разогрев», основную деятельность, связанную с созданием и обсуждением рисунков, а также заключительную часть.

В ходе занятий использовались разные виды изобразительной деятельности и темы, связанные с этапами лечения и групповой динамикой и направленные на разные терапевтические мишени. Так, участники занятий создавали каракули индивидуально и в паре с целью творческой активизации, преодоления сопротивления терапии и безопасного выражения эмоций, передавали в рисунках свое текущее состояние. Применялись определенные темы и виды деятельности, способствующие установлению контактов в группе, развитию межличностных навыков и лучшему пониманию своих действий и реакций в ситуациях общения. Значимое место занимали такие виды творческой работы, которые были направлены на выражение и лучшее понимание участниками особенностей самоотношения отношения к другим людям, а также восприятия своего прошлого, настоящего и будущего, болезни и здоровья, проблем во взаимоотношениях с окружающими и путей их решения. С этой целью создавались реалистические и метафорические автопортреты, картины жизненного пути, образы положительных и от отрицательных эмоций, сложных жизненных ситуаций и путей их преодоления, личные гербы, картины с изображением личных достижений и жизненных целей, «подарки для себя и других». Также использовались разнообразные изобразительные техники и дискуссии, обеспечивающие фасилитацию и прояснение групповой динамики и отношений в группе, совершенствование различных навыков (коммуникации, саморегуляции, планирования и реализации творческих задач и др.).

Результаты исследования

При выполнении пациентами разных видах изобразительной работы в их рисунках и комментариях были проявлены разные виды юмора. По нашим наблюдениям, проявления юмора в арт-терапевтическом процессе как правило были связаны со следующими ситуациями.

1.   Сопротивлением арт-психотерапии и контролирующими тенденциями, в том числе, попытками пациентов уйти от выражения своих чувств, либо смягчить их остроту и ограничить степень самораскрытия в контакте с психотерапевтом и членами группы. Это было характерно как для начала арт-терапии, так и последующих ее этапов, когда затрагиваются более глубокие переживания и внутренние конфликты участников занятий.

2.   Стремлением пациентов избежать психического регресса, защитить свои личные границы и сохранить свою психологическую автономность, а также справиться с тревогой, выразить агрессивные и сексуальные переживания.

3.   Потребностью смягчить переживание фрустрации, связанной с обнаружением собственной несостоятельности или социально осуждаемых качеств собственной личности, что может быть характерно для таких видов арт-терапевтической деятельности, которые затрагивают тему болезни или актуальные проблемы личности.

4.   Потребностью в самопринятии, утверждении и сохранении (восстановлении) идентичности, преодолении внутренне противоречивого отношения к себе и своим личностным качествам на основе постижения своего природного характера, здоровых основ Я.

5.   Потребностью в выражении и интеграции прошлого опыта, связанного с переживанием травматического стресса.

Примеры проявления юмора в данных ситуациях в процессе арт-терапевтической работы приводятся ниже.

Юмор как отражение сопротивления психотерапии и попыток контролировать переживания

Начало арт-терапии с ветеранами войн вызывало у них повышенную тревогу, часто вуалируемую критическими и ироничными комментариями. Для большинства пациентов было очень сложно включиться в изобразительную работу, поскольку это рассматривалось ими как «детское занятие», «не мужское дело». В приводимых ниже фрагментах самоотчетов пациентов достаточно красноречиво отражены эти проблемы.

«На начальном этапе, участвуя в работе арт-терапевтической группы, я первые два занятия воспринимал как кружок художественной самодеятельности и не более того, как отвлекающий маневр на три часа, чтобы забыть немного о своей проблеме, болезни на небольшой период времени. К счастью, оказалось это не так…» (Д.)

«При поступлении в группу первое впечатление — взрослые люди занимаются тем, чем дети занимаются в яслях и садиках, так как объяснения, которые давал ведущий, ничего кроме недоумения и просто смеха не вызывали. Это состояние было в течение трех занятий. Лишь после этого до меня начинало доходить то, что от меня требуется…» (А.)

В таких условиях уже первая попытка что-то нарисовать нередко выявляла ситуативно повышенную тревогу, а также защитные реакции и уход от самораскрытия. Для того чтобы облегчить выполнение задачи создания рисунка, использовались техники с четкой инструкцией и наличием стимульного материала. Чаще всего применялись Рисуночный тест Сильвер и тест «Нарисуй историю» [35; 36], имеющие также значительную диагностическую ценность.

Так, во время первого занятия, выполняя тест Сильвер, пациент В. создал следующий рисунок (Рис. 1) под названием «Чрезвычайная ситуация» и сопроводил его следующим кратким описанием: «Сильный ураган разрушил город, есть жертвы. Мародеры начали грабить дома. Вызвали МЧС, и все урегулировалось».

Рисунок и история отражают очень высокое напряжение пациента и, в то же время, его попытку снять напряжение на основе формирования юмористически окрашенного образа, связанного с темой катастрофы и спасения. Рисунок является сложной метафорой противоречивого отношения клиента к групповой арт-терапии. Проявляется амбивалентный юмор, связанный с ироничным взглядом, выявляющим положительные и отрицательные стороны представленной ситуации. Изображены три человеческие фигуры. Автор рисунка, возможно, идентифицируется с двумя из них — грабителем и спасателем. Данный участник отметил значительное снижение внутреннего напряжения в результате создания и обсуждения рисунка в группе.

 

Рисунок В., «Чрезвычайная ситуация»

Рис. 1. Рисунок В., «Чрезвычайная ситуация»

 

Юмор как отражение попыток избежать психического регресса, сохранить самоконтроль и психологическую автономность, преодолеть тревогу и отреагировать агрессивные и сексуальные переживания

I. Jakab [16] отмечает, что «проявление пациентом чувства юмора может являться признаком его повышенного контроля над в процессом психотерапии» [Там же. С. 19]. Кроме того, проявление юмора в психотерапии рассматривается как признак высокой когнитивной активности клиента и его сопротивления психическому регрессу [Там же].

Юмор как отражение попыток избежать психического регресса и сохранить самоконтроль и психологическую автономность часто сопровождал начальный этап групповой арт-терапии. Одна из задач данного этапа заключается в приобретении первого опыта работы с арт-терапевтическими техниками и группового взаимодействия с тем, чтобы пациенты были подготовлены к реализации основных задач арт-терапевтического вмешательства на более зрелых этапах развития группы, хотя часть перечисленных задач, например, симптоматическая стабилизация, имеет и самостоятельное психотерапевтическое значение.

Используемые техники всегда комплексно затрагивают различные аспекты арт-терапевтического воздействия, в тоже время можно выделить некоторые приоритетные задачи их применения. Например, техника «Поочередное рисование», в первую очередь, направлена на активацию невербального взаимодействия, «Акватипия» и «Каракули» — на спонтанное выражение чувств и стимуляцию образного мышления. Немаловажное значение на этом этапе имеет достижение первых позитивных результатов — как на уровне опыта, так и изобразительной продукции, которая, несмотря на отсутствие у большинства пациентов развитых изобразительных навыков, обладает яркостью и выразительностью.

В этой ситуации юмор часто проявлялся уже при первом использовании изобразительных материалов и техник с регрессивной направленностью, к которым можно отнести такие техники и темы, «Воспоминания из детства», «Акватипию» и «Каракули», а также рисование в паре с дорисовыванием партнерами изобразительных элементов друг друга.

При работе на тему «Воспоминания из детства» нередко обнаруживалось двойственное восприятие прошлого опыта — с одной стороны, оно воспринималось многими как источник положительных, преимущественно светлых переживаний; с другой стороны — часто проявлялось стремление дистанцироваться от прошлого с присущей ему детской позицией. Так, М. изобразил, как он прокатился верхом на свинье, отдыхая летом у родственников в деревне (Рис. 2).

 

Рисунок М. на тему «Воспоминания из детства»

Рис. 2. Рисунок М. на тему «Воспоминания из детства»

 

Во время работы в технике «Акватипия» пациент А. использовал сочетание красного и зеленого цветов (дополнительные цвета, которые могут отражать амбивалентную позицию — потребность в эмоциональном отреагировании, с одной стороны, и желание контролировать и сдерживать эмоции, с другой). Созданный им образ (Рис. 3) рассмешил как самого автора, так и группу, вызвав бурную положительную эмоциональную реакцию, и явно (в совокупности с другими проявлениями на данном занятии) способствовал снятию напряжения на уровне всей группы.

 

Рисунок А., созданный в техники «Акватипия»

Рис. 3. Рисунок А., созданный в техники «Акватипия»

 

При работе в технике «Акватипия» и другие участники группы создали выразительные художественные, часто гротескные образы. Уже в процессе оформления красочных отпечатков и обозначения образов участники проявили повышенный интерес к тому, что создается соседом, что способствовало взаимной индукции.

Юмор чрезвычайно часто проявлялся при использовании на одном из первых занятий техники совместного рисования каракулей с целью активизации группы, снятия напряжения и безопасного отреагирования переживаний. Участникам предлагалось создать пары и, взяв восковые мелки и бумагу, начать по очереди рисовать каракули, оформляя их затем в один или несколько образов.

Поначалу отношение к такой деятельности довольно скептическое. Однако через некоторое время практически всегда в более или менее выраженной форме начинает появляться неподдельный интерес незамысловатому заданию, затем на лицах появляются улыбки, сопровождаемые отдельными непроизвольными «смешками», дальше довольно часто перерастающими в уже откровенный, иногда просто неудержимый «гомерический» хохот. Такая бурная эмоциональная реакция возникает сначала эпизодически у отдельных участников или пар в тесной связи с непосредственно выполняемой работой, например, при внесении своего «удачного штриха» или в момент передачи листка с изображением партнеру. Затем атмосфера свободной творческой игры и юмора начинает доминировать на уровне всей группы. Очевидно, техника «Поочередное рисование» предоставляет великолепную возможность отреагировать сдерживаемое психологическое напряжение и достичь катарсической разрядки.

Примерами выполнения данной техники могут являться следующие рисунки (Рис. 4), включающие гротескные образы и фигуры агрессивного и сексуального характера. В процессе совместной работы во всех случаях партнеры то и дело смеялись, передавая друг другу эстафету юмора и творческой игры.

 

Пример рисования каракулей в паре с их дорисовыванием партнером

Рис. 4. Пример рисования каракулей в паре с их дорисовыванием партнером

 

Юмор как отражение попыток смягчить переживание фрустрации, связанной с предъявлением проблем и жалоб

Уже в рамках начального этапа арт-терапевтической программы участники группы предпринимают попытки знакомства и осторожного обозначения своих проблем. В силу вышеназванных особенностей контингента необходимость что-то говорить о себе в группе и, особенно, предъявлять публично свои проблемы и жалобы часто вызывает большие трудности. Многие пациенты испытывают страх соприкосновения со своими проблемными переживаниями. Как пишет в анкете обратной связи один из участников, «с первых занятий меня охватывал страх…Я думал, хотят влезть и разузнать мои личные проблемы, и, может быть, назову их секретами. С первых занятий я был напряжен как струна, которая может порваться…» (М.)

После ритуала знакомства и самопрезентирования может последовать выполнение изобразительной работы, отражающей восприятие участниками группы своих проблем и жалоб. При ее выполнении часто появляются рисунки, окрашенные различными оттенками юмора, в основном, иронии и сарказма. Участники группы словно подшучивают над собой. Перенося на рисунок проблемные аспекты своего опыта и при этом окружая образ «аурой» юмора, они нередко отделяют их от своей личности и начинают смотреть на них как бы со стороны. Тревожно-дефензивная позиция пациентов благодаря этому смягчается, и достигается состояние большего эмоционального комфорта. Так, пациент С. изобразил свою головную боль в виде молота, ударяющего по голове некий гротескный персонаж. При этом его сходство с автором рисунка заключается лишь в изображении военной формы (Рис. 5).

Пациент А. изобразил характерные для себя эмоциональную несдержанность, вспышки гнева в виде гротескного портрета (Рис. 6). При этом, создавая его, он гиперболизировал некоторые выразительные детали. Таким образом, автору удалось избежать буквального сходства с собой (диссоциация), и, в то же время, убедительно выразить и осмеять присущий ему способ отреагирования аффекта.

 

Рисунок С. с изображением головной боли

Рис. 5. Рисунок С. с изображением головной боли

 

Рисунок А. с изображением характерного для него состояния аффекта

Рис. 6. Рисунок А. с изображением характерного
для него состояния аффекта

 

Юмор в процессе группового сплочения и формирования групповой культуры как основы для конструктивного взаимодействия.

Одной из тенденций, проявляемых в процессе групповой арт-терапии в тесной связи с развитием групповой динамики, являлось постепенное изменение характера юмора. Благодаря развитию группы доминирующий на начальном этапе преимущественно защитный юмор постепенно уступал место поддерживающему юмору, обеспечивающему включение в позитивный социальный контекст, развитие межличностных отношений, формирование группового сплочения и культуры.

В этой связи может быть продуктивным использование понятия «идеокультуры» [3], обозначающего «…систему знаний, убеждений и привычек, с помощью которой малая группа определяет себя и позволяет своим членам чувствовать принадлежность к группе и сплоченность…Юмор в форме дружеского поддразнивания, забавных прозвищ, понятных лишь членам группы шуток и собственного сленга, может вносить вклад в идеокультуру группы, представляя ее членам способ создания общей реальности и ощущение осмысленности. Эта функция юмора … может создавать общую идентичность и таким образом усиливать чувство сплоченности» [Там же. С. 151].

Доминирующей функцией юмора при этом, наряду с иными функциями, становится его положительное влияние на процесс формирования группы благодаря его способности облегчать межличностные контакты, с одной стороны, и вызывать положительные чувства, с другой стороны. Спонтанные шутки часто сопровождаются юмористическими образами, служащими не столько защите, сколько развитию группы как живого, неформального коллектива людей, объединенных не внешними обязательствами, но общими интересами и значимой деятельностью.

На процесс формирования групп, состоящих из ветеранов войн, оказывают определенное влияние особенности эмоциональной экспрессии, характерные для мужчин. По мере активизации контактов между участниками атмосфера в группе часто начинает напоминать ту, которая типична для таких совместных мужских занятий, как рыбалка, охота, спортивное любительское (то есть, для души) игровое мероприятие, поход в баню. В такой ситуации особую значимость приобретает оценка качества юмора, проявляемого в тех или иных видах совместной арт-терапевтической деятельности участников, для того чтобы прогнозировать динамику развития группы и ее способность работать с «ключевыми» темами психотерапии.

Примером может быть выполнение таких техник, как «рисование по кругу» или создание группового рисунка, предваряющих обращение к теме будущего. Выполняя первую из этих техник, пациенты сидят по кругу. Каждый, выбрав восковой мелок или пастель определенного цвета, начинает рисовать в течение нескольких минут (3—4 минуты), развивая сюжет на свободную тему, передавая текущие потребности и фантазии. Затем они передают свой рисунок соседу с одной стороны и получают рисунок от соседа, сидящего с другой стороны и развивают тему его рисунка в течение следующих двух минут. После этого следует новая передача рисунков и развитие представленных в них образов. Процесс продолжается до тех пор, пока рисунки, проделав круг, не вернутся к авторам. При этом они могут завершить или исправить свои рисунки.

При создании группового рисунка участники по очереди подходят к листу бумаги и рисуют в течение одной минуты, постепенно заполняя пространство образами. Каждый имеет возможность подходить к рисунку несколько раз до тех пор, пока рисунок не приобретет завершенный характер.

Обычно эти виды деятельности сопровождаются положительными эмоциями и проявлением творческой, игровой активности группы. Положительный, поддерживающий юмор часто проявляется как в процессе создания рисунков, так и при обсуждении. Иногда звучат важные наблюдения, касающиеся личных проявлений и потребностей участников, что способствует укреплению чувства принадлежности к группе, безопасности, доверия и взаимной поддержки. Об этом свидетельствуют как признания участников, так и невербальные проявления, выступающие важными предикторами конструктивной работы над ключевыми темами групповой психотерапии, такими, например, как тема будущего.

Примером выполнения техники рисования по кругу может являться следующий рисунок (Рис. 8). В работе принимали участие четыре человека. Первый пациент, рисовавший черным цветом, начал изображать выступление рок группы «Kiss», изобразив музыканта на сцене с колонками. Остальные участники группы оказали его идее конструктивную поддержку, передавая атмосферу концерта. Участники, рисовавшие зеленым и красным цветами, изобразили свет прожекторов, фанатов в зале и границу сцены. Участник, рисовавший малиновым цветом, нарисовал «сексуальную билетершу» в виде панка. При возвращении рисунка автору он был очень доволен реакцией группы на его идею, дорисовал «панковские» прически зрителям и другие детали.

 

Пример рисования по кругу с преобладанием отношений взаимной поддержки

Рис. 7. Пример рисования по кругу с преобладанием отношений взаимной поддержки

 

В то же время, рисование по кругу и групповое рисование могут сопровождаться разными реакциями, когда проявления юмора в совместной работе вызывает не радость и иные положительные чувства, а раздражение или фрустрацию из-за двусмысленного характера образов или «звучащей» в них агрессии. Такие реакции могут указывать на более сложную динамику и недостаточную готовность группы к конструктивной работе над ключевыми темами из-за дефицита чувства взаимного доверия и безопасности. Поэтому переход к основной теме может быть отсрочен. Обращение, например, к такой важной теме, как «будущее» при этом вряд ли будет конструктивным и, скорее всего, вызовет защитные реакции.

Следующий рисунок (Рис. 8) указывает на более сложную групповую ситуацию. Несмотря на высокую мотивацию и рабочую активность, участники выявляют разнонаправленные эмоционально заряженные тенденции, в том числе, юмор некоторых имеет агрессивную направленность. При восприятии и обсуждении рисунка разные участники также реагировали по-разному. Участник, начавший рисовать первым, хотел передать желаемое чувство комфорта от плавания на матрасе по спокойному морю в расслабленном состоянии. Другие участники не захотели следовать его примеру. Второй участник проявил критическое, ироничное отношение к теме отдыха, нарисовав яхту «Беда» вместо «Победа» и сидящего в ней «спасателя» с заостренным шестом. «Спасатель» был принят автором рисунка за пирата, который хочет «добить окончательно багром». Ласты на первом плане у пловца приняты за «плавающие нечистоты». Хотя первый участник во время обсуждения выразил недовольство также в ироничной форме, было видно, что он на самом деле фрустрирован, и его юмор имеет защитный оттенок.

 

Пример рисования по кругу с проявлением разнонаправленных эмоционально заряженных тенденций

Рис. 8 Пример рисования по кругу с проявлением разнонаправленных эмоционально заряженных тенденций

 

Юмор как инструмент самопринятия, утверждения и сохранения (восстановлении) идентичности, преодоления внутренне противоречивого отношения к себе и своим личностным качествам

В последующем, когда доверие в отношениях между участниками и уровень сплоченности становятся достаточно высокими, достигается более значительное личностное самораскрытие. Затрагиваются разные аспекты системы значимых отношений — отношение к здоровью, болезни и путям ее преодоления, социальным проблемам и их решению, семье, работе, прошлому, настоящему и будущему, актуальным потребностям личности и, конечно, к самому себе. Исследуя и предъявляя свое отношение ко всему этому в образной форме, участники группы часто используют защитные возможности юмора. Причем, юмор не столько искажает, сколько преображает иллюстрируемую ситуацию в глазах участников, обнаруживая при этом тесную связь с творческими ресурсами личности.

Здоровый, жизнеутверждающий юмор в процессе создания реалистических и метафорических автопортретов часто окрашивает «встречу с самим собой». При этом рисунки обретают высоко выразительный, живой, творческий характер, а ранее амбивалетно-противоречивое отношение к некоторым качествам собственной личности становится менее напряженным и более конструктивным, принимающим (хотя и с определенной долей самокритики).

Так, пациент Б. метафорически представил себя в образе бобра в процессе создания плотины и вложил в рисунок представление о таких качествах, как трудолюбие, высокое чувство ответственности и домовитость (Рис. 9). В то же время, он отметил, что эти качества его личности вызывают у него неоднозначное отношение: иногда трудолюбие переходит в трудоголизм, а высокое чувство ответственности — в тревожную озабоченность вопросами бизнеса и семьи.

 

Рисунок Б., созданный в технике метафорического автопортрета

Рис. 9 Рисунок Б., созданный в технике метафорического
автопортрета

 

М. представил себя в виде кота, сидящего в обнимку с двумя подругами-кошками (Рис. 10), признав в процессе обсуждения рисунка, что ему присуще жизнелюбие и умение получать от жизни удовольствие.

 

Рисунок М., созданный в технике метафорического автопортрета

Рис. 10 Рисунок М., созданный в технике метафорического
автопортрета

 

На следующем рисунке один из участников группы представил свои планы на будущее (Рис. 11), связанные с созданием своего бизнеса, большей материальной и психологической независимостью.

 

Рисунок, отражающий представления о будущем, значимые потребности личности

Рис. 11 Рисунок, отражающий представления о будущем, значимые
потребности личности

 

Юмор, связанный с выражением и интеграцией опыта переживания боевого стресса

При работе с ветеранами войн в их изобразительной продукции спонтанно, либо при использовании соответствующих тем закономерно проявлялся прошлый опыт, связанный с переживанием боевого стресса. В одних случаях авторы отражали ситуации прошлого буквально, создавая реалистические картины. В других случаях прошлый опыт подвергался творческой переработке и отражался в рисунках, основанных на игре воображения, образах кино и ином культурном материале. Мы не могли не обратить внимание на то, что визуальная передача такого опыта очень часто оказывалась окрашенной разными оттенками юмора — от «черного» до здорового и жизнеутверждающего.

Полными «черного», самоуничижительного юмора являются рисунок под названием «Воспоминание о былом» (Рис. 12) и сопровождающий его следующий короткий рассказ: «1999 год. Осень. Чечня в районе п. Валерик (Лермонтов писал в стихах об этих местах). Неуютное место для расположения воинской части, но с приказами не спорят. Одна из горных вершин была похожа на ягодицы. Первая мысль, которая приходила в голову: Да, в какую задницу мы попали!..»

 

Рис. «Воспоминание о былом»

Рис. 12 «Воспоминание о былом»

 

Жизнеутверждающий юмор характеризует рисунок под названием «Я на боевом посту с мышкой» (Рис. 13). Он отражает воспоминания о службе в Чечне. Сопровождающий его рассказ такой: «Когда я служил в Чечне, то у нас на посту была «ручная» мышка. Мы ее все кормили и называли Квася. Без разрешения она ничего не брала, но лазила, где попало».

 

Рис. «Я на боевом посту с мышкой»

Рис. 13 «Я на боевом посту с мышкой»

 

Количественное исследование

При использовании шкалы оценки юмора в рисунках были обнаружены его высокие показатели в экспериментальной и контрольной группах вначале и в конце курса лечения. Рисунки с юмористическим содержанием составляли от 38% до 45% всей продукции, созданной на основе применения Задания на воображение РТС и ТНИ. Таким образом, в проведенном исследовании такие рисунки встречались существенно чаще, чем в исследовании R. Silver [35], в котором их усредненный показатель в разновозрастной группе составлял 18%.

По данным R. Silver [Там же], лица мужского пола создавали рисунки с юмористическим содержанием существенно чаще, чем женщины (24% и 13%, соответственно), причем, различия были статистически значимыми (p<0.01). Кроме того, в ее исследовании в мужских рисунках преобладал негативный юмор, а в женских он имел преимущественно положительный характер. Процентные показатели разных видов юмора в рисунках при выполнении задания на воображение в двух сравниваемых группах в начале и в конце курса лечения в психотерапевтическом отделении приводятся в Таблице 1.

 

Таблица 1

Проявление разных видов юмора в рисунках ветеранов войн

 

Полученные высокие процентные показатели юмористических рисунков при выполнении тестов Сильвер (от 38% до 45% от общего числа рисунков) подтверждают гипотезу о том, что юмор выступают значимой личностной психологической характеристикой ветеранов войн с характерной для них «мужской культурой». Хотя количество юмористических рисунков увеличивалось к концу курса лечения в обеих группах и было несколько более выраженным в экспериментальной группе, различия между группами являлись статистически незначимыми (p>0.05).

Что касается проявления разных видов юмора, то наиболее часто встречающимся видом юмора оказался амбивалентный, нейтральный юмор (11—17%), а  наиболее  редко  встречающимся — «черный»,  болезненный  (садистский)  юмор (0—3%). Соотношение разных видов юмора в нашем исследовании отличалось от американских данных. Наиболее часто встречающейся разновидностью юмора среди взрослых (20—65 лет), по данным R. Silver [Там же], являлся не амбивалентный, а самоуничижительный и уничижительный юмор (в сумме составившие 8% от общего числа обследованных). Однако, так же, как и у нас (7%), положительный, жизнеутверждающий юмор был весьма распространен (от 4% до 6% в разных возрастных и гендерных группах).

В целом, по данным R. Silver. негативный юмор (с оценками менее 3 баллов) явно преобладал в разных возрастных группах над положительным юмором. Рисунки с отрицательным и положительным и юмором составляли 68% и 24% от общего числа юмористических рисунков в американском исследовании, в то время как в нашем исследовании они составляли на разных этапах лечения и в разных группа 24%—27% и 34%—44%, соответственно.

Примеры рисунков с проявлением разных видов юмора при выполнении РТС и ТНИ

Примером «черного», но не болезненного юмора (оцениваемого в 1,5 балла по шкале юмора) может быть рисунок (Рис. 14), изображающий встречу кошки и змеи. Автор назвал свой рисунок «Большая неприятность» и сопроводил его текстом: «Вот и погуляла по саду, лучше бы на подоконнике спала, дура!» Рисунок может быть оценен в 3 балл по шкале образа Я и в 2 балла — по шкале эмоционального содержания. Автор рисунка идентифицируется со змеей, явно иронизируя над попавшей в опасную ситуацию кошкой.

 

Рис. «Большая неприятность»

Рис. 14 «Большая неприятность»

 

Примером уничижительного юмора может являться рисунок под названием «Неожиданность» (Рис. 15). К нему дается такой текст: «Кот бежал за мышонком и загнал его в лес, где встретил динозавра и неожиданно испугавшись, надыбился на него и решил, что мышонка ему не поймать и необходимо бежать самому». Рисунок оценивается в 2 балла по шкале юмора, в 3 балла — по шкале образа Я, поскольку автор идентифицируется с динозавром, и в 1 балл по шкале эмоционального содержания (рисунок отражает деструктивные отношения).

 

Рис. «Неожиданность»

Рис. 15 «Неожиданность»

 

Следующий рисунок (Рис. 16) называется «Неудавшийся прыжок» и может иллюстрировать самоуничижительный юмор. Он сопровождается таким текстом: «Парашютист попал в стог сена, чуть не задавил мою кошку. Теперь попал в мою миску с молоком. Короче, этот десантник уже достал». Рисунок оценивается в 2,5 балла по шкале юмора, в 2 балла — по шкале образа Я, поскольку автор идентифицируется с хозяином дома, и в 2 балла по шкале эмоционального содержания (рисунок отражает напряженные отношения).

 

Рис. «Неудавшийся прыжок»

Рис. 16 «Неудавшийся прыжок»

 

Амбивалентный юмор характеризует следующий рисунок под названием «Женился по любви» (Рис. 17) с таким текстом: «Молодому десантнику попалась ревнивая молодая жена, которая образно преследует его даже во время прыжка с парашютом». Данный рисунок может быть оценен в 3 балла по шкале юмора, шкале образа Я и шкале эмоционального содержания.

 

Рис. «Женился по любви»

Рис. 17 «Женился по любви»

 

Рис. 18 иллюстрирует положительный игривый, жизнеутверждающий юмор (5 баллов), называется «Серьезный разговор». Его сопровождает такой простой текст: «Встреча друзей, чтобы обсудить житейские вопросы». Автор, видимо, идентифицируется с одним из персонажей. Его образ Я оценивается в 5 баллов, оценка по шкале юмора 5 баллов и по шкале эмоционального содержания — также 5 баллов.

 

Рис. «Серьезный разговор»

Рис. 18 «Серьезный разговор»

 

Связь юмора с познавательными и творческими способностями

Для дополнительного изучения связи между проявлениями юмора в рисунках, с одной стороны, и познавательными и творческими способностями, с другой стороны, были сопоставлены средние оценки, полученные при использовании одной из когнитивных шкал РТС — шкале «Способность представлять» [35] — в двух подгруппах по 50 пациентов. Одну подгруппу составили пациенты, создавшие рисунки с юмористическим, а другую — неюмористическим содержанием. Средняя оценка в первой подгруппе оказалась 4,79 баллов (M±0,08), во второй — 4,32 балла (M±0,11). При сопоставлении этих оценок с использованием t-критерия были выявлены достоверные различия (Р<0,05). Проявления чувства юмора в рисунках оказались тесно связанными с познавательными и творческими способностями, оцениваемыми в методе Сильвер на основе применения таких признаков, как оригинальность, метафоричность и выразительность рисунка, значительные преобразования, внесенные автором в стимульный материал, проявление в рисунке игрового начала, двойного смысла, иносказательности. Таким образом, подтвердилась вторая гипотеза, связанная с признанием юмора одного из терапевтических, защитных факторов, тесно связанных с когнитивными, творческими ресурсами.

Обсуждение

Данные экспериментально-психологического исследования с применением тестов Сильвер, а также феноменологического изучения вербальных и невербальных проявлений юмора в процессе клинической системной арт-терапии позволяют сделать ряд важных выводов относительно терапевтической роли юмора и его связи с личностными и клиническими особенностями ветеранов войн, групповой динамикой, а также условиями и формой терапии.

Одна из гипотез исследования, основанная на эмпирическом материале, заключалась в том, что юмор выступает значимой личностной характеристикой военнослужащих, возможно отражая присущие им механизмы защиты и копинга. Высокие показатели юмора, связанные не только с выполнением тестов Сильвер, но и иными видами изобразительной деятельности и дискуссиями, это подтверждают.

Вопрос о роли и значении юмора в армии (более широко — во время службы в различных силовых ведомствах) часто вставал на групповых занятиях и в индивидуальных беседах с пациентами отделения. Общий смысл комментариев пациентов был примерно такой: «В армии без юмора прожить трудно». Под этим может подразумеваться ирония или самоирония над специфическими армейскими особенностями организации службы, быта, характера взаимоотношений и т.д.

При этом отношение к юмору в армии у многих ветеранов нередко было еще и подчеркнуто «уважительное». Служба в силовых ведомствах, связанная с повышенным риском возникновения плановых и нештатных экстремальных ситуаций, сопровождающихся реальным риском для жизни, обусловливает необходимость использования специальных инструментов совладания с такими стрессовыми ситуациями, одним из которых выступает юмор как действенное средство саморегуляции, а порой и выживания.

Высокий уровень нервно-психического напряжения, часто встраиваемый в структуру личности и не осознаваемый многими пациентами — также характерная особенность многих ветеранов боевых действий. Поэтому юмор может рассматриваться не только как инструмент совладания со стрессовыми ситуациями, но и как механизм психологической защиты. Возможно, это обстоятельство также вносит свой вклад в его частое проявление у ветеранов боевого стресса, во всяком случае, при конфронтации с ситуациями, затрагивающими сферу их внутрипсихических конфликтов.

Кроме того, следует учитывать и специфику психических расстройств, которые преобладают в данной выборке. Избегающее травматических переживаний поведение часто входит в структуру доминирующего синдрома. Недоверчивость, пессимизм, межличностная отчужденность, повышенная чувствительность к стрессам, фальши и неискренности, высокий уровень агрессивных, тревожных и депрессивных переживаний также могли обусловливать неготовность к открытому выражению переживаний у значительного числа пациентов и их склонность вуалировать их юмором. Подобные защитные функции юмора, обусловленные клиническими особенностями контингента, возможно, являются более значимыми преимущественно вначале терапии.

Что касается связи юмора с групповой динамикой и этапами лечения, то отмеченный рост проявлений юмора в процессе арт-терапии (и в меньшей степени — в контрольной группе), исходя из полученных данных применения теста Сильвер, оказался статистически не значимым. В тоже время, наблюдения за участниками занятий и анализ их продукции, созданной не только при выполнении тестов Сильвер, но и иных видов изобразительной работы, позволяют предположить, что тест Сильвер просто не охватывает всех проявлений юмора, в первую очередь ситуационных, связанных с межличностным взаимодействием в группе. Как пишет Р. Мартин [3, c. 13], ситуационный юмор вообще очень сложен для какого-либо измерения и тесно связан с контекстом текущих межличностных отношений, разнообразными вербальными и поведенческими проявлениями — мимикой, интонацией и т.д.

Игровое, творческое взаимодействие в группе, связанное с применением арт-терапевтических техник, создавало особую позитивную атмосферу, имеющую очень важное значение для достижения терапевтических эффектов (одно из проявлений саногенетического, ресурсно-ориентированного аспекта воздействия арт-терапии). А эта общая атмосфера, в свою очередь, тесно связана с групповой динамикой.

В целом, можно обозначить общую, достаточно характерную тенденцию, наблюдаемую неоднократно в разных группах ветеранов. Она заключается в следующем последовательном изменении характера юмора и его функциональной направленности на протяжении всего курса арт-терапевтических занятий в тесной связи с групповой динамикой. Явно преобладающий защитный юмор начальных этапов по мере развития группы, изменения ее общей атмосферы, постепенно замещается другими его проявлениями, связанными с включением в позитивный социальный контекст, укреплением межличностных связей и сплоченности группы, оформлением групповой идентичности.

Преобладание защитного юмора на первом этапе групповой работы совершенно понятно, учитывая характерный для него высокий уровень психологического напряжения. Защитный юмор в этих условиях выполняет функцию ослабления напряжения, преодоления тревоги, сопротивления самораскрытию и соприкосновению с конфликтным материалом, защиты личных границ, а также облегчения в установлении первичных неформальных контактов.

В дальнейшем, по мере накопления опыта творческого самовыражения и формирования доверительной психологической атмосферы, защитный юмор заметно ослабевает, временами активизируясь вновь при конфронтации со значимым проблемным материалом. В то же время, существенно возрастает его роль конструктивного юмора в творческом экспериментировании с идеями и образами, создании раскрепощающей «игровой» атмосферы в сочетании с серьезными познавательными процессами, в том числе, в плане постижения пациентами особенностей собственной личности.

Постепенно усиливается влияние юмора на процессы группового сближении и сплочения, основанное на специфических просоциальных межличностных механизмах конструктивного юмора, а также переживании радости, экспромта, смеха и других положительных эмоций. Спонтанные подшучивания, остроты, выполняют уже не защитную функцию, а отражают внутреннюю потребность участников в функционировании и развитии «живой» и неформальной группы, объединенной не формальными связями и обязательствами (друг перед другом, ведущим, лечебным учреждением), а общей увлекательной, интересной и личностно значимой совместной деятельностью.

Так может быть обозначена несколько условная, обобщенная тенденция развития групповой атмосферы, связанной с юмором. На практике она в каждой группе реализуется с разной скоростью и интенсивностью. На общем «комфортно-позитивном» фоне, связанном с юмором, могут возникать конфликтные, напряженные моменты, также проявляющиеся в определенных видах юмора (саркастических высказываниях). Доминирующая атмосфера зрелой группы, при этом конструктивно-рабочая, с заинтересованным, творческим отношением к занятиям, а юмористические проявления ее отнюдь не нарушают. Представление об арт-терапевтической группе как о поверхностном, развлекательном, несерьезном мероприятии, исходя из более или менее выраженных тенденций к проявлениям юмора, было бы необоснованным.

Наблюдения за поведением, высказываниями и изобразительной деятельностью пациентов в процессе групповой клинической САТ позволяют также обозначить следующее влияние арт-терапии на вербальные проявления юмора. Прежде всего, арт-терапевтическая работа может определять содержание юмористических транзакций, которые могут быть как достаточно типовыми. Например, для начальных этапов более характерны шутливые высказывания ироничного или самоироничного характера по поводу художественных способностей, подшучиванием над другими с помощью юмористических сравнений с известными, обычно современными художниками (например, произведениями Пикассо, Малевича и других). В последующем могут звучать шутливые предложения организовать совместную выставку-продажу работ, поменять профессию или просто неформально собраться таким же групповым составом где-нибудь «за шашлыком» и т.д.

Содержание юмористических высказываний на рабочем этапе арт-терапии становится более личностным, связанным с непосредственным содержанием рисунков или особенностями их выполнения (стилистикой). Остроту юмористическим высказываниям часто придает именно личностно значимый смысл, который «черпается» из проективного проявления каких-то граней личности в создаваемых творческих продуктах.

Рисуночные техники также создают важный игровой контекст, базу для последующего проявления вербальной или поведенческой юмористической активности во взаимодействии участников группы. Вне данного игрового контекста юмористическая активность вряд ли могла бы в такой степени проявиться. Художественная экспрессия стимулирует ситуационные проявления юмора, для которых особенно важен контекст межличностного (социального) взаимодействия. В этом отношении особенно показательны техники совместного рисования.

Таким образом, арт-терапия оказывает комплексное и многоаспектное воздействие на проявление юмора у ветеранов войн, как посредством собственных специфических механизмов (связанных с игрой, творчеством, невербальной экспрессией), так и опосредованно, влияя на их вербальную юмористическую активность. В этот сложный процесс могут быть вовлечены как индивидуальные качества участников группы, так и фактор групповой динамики.

На основании полученных данных можно признать юмор весьма важным условием и механизмом реализации лечебного потенциала арт-терапии. Даже неконструктивный агрессивный юмор, проявленный в высказываниях или в процессе изобразительной деятельности (например, в ироничных комментариях с рисунками или даже попытках «испортить» рисунок другого участника в процессе совместной работы) может расцениваться как источник ценной диагностической информации об особенностях межличностных отношений.

Можно выделить следующие полезные защитно-адаптационные функции юмора, играющие важную роль в арт-терапевтической работе. Во-первых, юмор вносит весомый вклад в решение одной из актуальных организационных проблем психотерапевтической работы с данным контингентом — преодоления сопротивления, тревоги избегания и формирования мотивации к групповой арт-психотерапии.

Во-вторых, юмор способствует значительно более быстрому развитию атмосферы доверия, безопасности и творческой раскрепощенности, а также спонтанности, внутренней свободе, проявлениям креативности и игры, что, помимо самостоятельной психотерапевтической ценности, является важным условием и предпосылкой для повышения эффективности основной, патогенетически ориентированной части работы, связанной с самопознанием, исследованием и реконструкцией системы значимых отношений. Это может осуществляться как за счет снижения защитных тенденций, так и за счет дополнительных возможностей регуляции эмоциональной нагрузки, ее более оптимального распределения. Данное обстоятельство в условиях жестко ограниченного срока госпитализации имеет большую ценность.

В-третьих, юмор способствует переживанию положительных эмоций, которые являются мощным неспецифическим лечебным фактором. По мнению ряда исследователей, юмор является, прежде всего, эмоцией радости: «С психологической точки зрения юмор — это, по сути, положительная эмоция, называемая радостью, которую в социальных контекстах обычно вызывает когнитивный процесс оценки, включающий восприятие шутливого, несерьезного несоответствия…» [Там же. С. 51].

В-четвертых, за счет просоциальных, «сближающих» механизмов позитивного, поддерживающего юмора, он выступает важным механизмом формирования межличностной близости, групповой идентичности, сопричастности, тем самым, решая одну из важных задач лечения и реабилитации данных пациентов, часто отягощенных чувством выраженного одиночества и социальной изоляции.

В-пятых, благодаря тесной связи юмора с когнитивными ресурсами, он поддерживает процессы когнитивной переработки и организации личностно-значимой информации, касающейся жизненного опыта и проблемных ситуаций участников занятий. Результаты исследования подтверждают представление о том, что юмор выступает одним из механизмов совладания со стрессом, обеспечивающим не только регулирование эмоционального фона, но также переработку и реорганизацию информации [11], «требует значительных интеллектуальных способностей и гибкости мышления» [16, c. 18].

Поэтому в процессе групповой психотерапии ветеранов войн следует в определенной мере поддерживать и поощрять проявления конструктивного юмора в разных вариантах. Например, в нашей работе в порядке вещей воспринимается уместный (по теме) анекдот, забавная история из личной жизни, хорошая спонтанная шутка, каламбур и т.д. Удачное проявление юмора в психологически сложной ситуации может даже использоваться как обучающий пример использования эффективной копинг-стратегии.

В тоже время, в отношении использования юмора, как, впрочем, и любого другого психотерапевтического приема, важна оправданная «дозированность» без излишеств и «перегибов». Ведущим должна соблюдаться разумная мера юмора и его чередование с другими видами активности, чтобы не поддерживать избегания конфронтации пациентов со своими психологическими проблемами путем перехода на относительно более «комфортный», но поверхностный уровень межличностного игрового взаимодействия и, таким образом, не «выхолостить» патогенетическое содержание психологической работы. При внимательном отслеживании групповой ситуации ведущий при необходимости должен вернуть группу в состояние рабочего напряжения, настроить ее на «серьезный» рабочий лад. Пациенты это воспринимают, обычно, с пониманием.

Заключение

В культуре, повседневной жизни и в процессе психотерапии юмор играет важную, а порой и решающую роль. Существуют разные виды юмора. Одни из них более тесно связаны с психическим здоровьем и выполняют защитную, адаптационную функцию, в то время как другие коррелируют с психической патологией. В то же время, целостное понимание юмора как сложного психологического и межличностного феномена возможно лишь на основе комплексного подхода, учитывающего процессы развития психики и формирования личности, клинико-психиатрические данные, социокультурные влияния, а также терапевтический контекст (психотерапевтические и групповые отношения).

Богатый защитно-адаптационный потенциал юмора должен быть принят во внимание и по возможности использован применительно к психотерапевтической работе, проводимой, в частности, с ветеранами войн. Этот потенциал связан с такими значимыми функциями юмора как выражение сложных переживаний и качеств личности, совладание с трудными внутренними и внешними ситуациями, когнитивная переработка информации, включение в социальные группы, поддержка творческого мышления, самоуважения и идентичности, наряду с целым рядом других. Изобразительная деятельность является безопасной и эффективной формой выражения и восприятия юмора, наделяя арт-терапию дополнительными возможностями его утилизации при работе с различными терапевтическими мишенями.

 

Литература

1.   Копытин А.И. Системная арт-терапия: теоретическое обоснование, методология применения, лечебно-реабилитационные и дестигматизирующие эффекты: автореф. дис. … докт. мед. наук. – СПб., 2010.

2.   Копытин А.И. Арт-терапия психических расстройств. – СПб.: Речь, 2011.

3.   Мартин Р. Психология юмора. – СПб.: Питер, 2009.

4.   Allport G.W. Pattern and growth in personality. – New York: Holt, Reinhart, & Winston, 1961.

5.   Apter M.J. Humor and laughter: An anthropological approach. – Ithaca, NY: Cornell University Press, 1985.

6.   Apter M.J. A structural phenomenology of play. In J.H. Kerr & M.J. Apter (Eds.), Adult play: A reversal theory approach (pp. 13–29). – Amsterdam: Swets & Zeitlinger, 1991.

7.   Barnet L.A. Playfulness: Definition, design, and measurement // Play and Culture, 1990, 5 (4), 319–336.

8.   Barnet L.A. The playful child: Measurement of a disposition to play // Play and Culture, 1991, 4 (1), 51–74.

9.   Bengesser G. The lacking sense of humor in some psychopaths. In G. Roux, M.2 Laharie (Eds.), L’Humor. Histoire, culture et psychologie. – Paris: SIPE, 1998. – P. 245–247.

10.   Bergen, D. Humor, play, and child development. In A.J. Klein (Ed.), Humor in children’s lives: A guidebook for practitioners (pp. 17–32). – Westport, CT: Praeger, 2003.

11.   Clay R. A. Researchers harness the power of humor // Monitor on Psychology, 1997, 28(9), P. 1–8.

12.   Foa E. B., Kean T. M., Friedman M. J. (Eds.). Effective therapy of PTSD: Practice guidelines. – New York, NY: Guilford Press, 2000.

13.   Freud S. Humour // International Journal of Psychoanalysis, 1928, 9, 1–6.

14.   Haeseler M. P. Crossing the border: Cultural implications of entering a new art therapy workplace. In A. R. Hiscox, & A. C. Calisch (Eds.), Tapestry of cultural issues in art therapy. – London: Jessica Kingsley, 1998. – Р. 327–346.

15.   Ijuin S. Apathy syndrome and its humor. In G. Roux, M. Laharie (Eds.), L’Humor. Histoire, culture et psychologie. – Paris: SIPE, 1998. – Р. 252–254.

16.   Jakab I. Humor and psychoanalysis. In G. Roux, M. Laharie (Eds.), L’Humor. Histoire, culture et psychologie. – Paris: SIPE, 1998a. – Р. 15–22.

17.   Jakab I. Children’s humor. In G. Roux, M. Laharie (Eds.), L’Humor. Histoire, culture et psychologie. – Paris: SIPE, 1998b. – Р. 77–82.

18.   Koestler A. The act of creation. – London: Hutchinson, 1964.

19.   Kopytin A., Lebedev A. Humor, self-attitude, emotions and cognitions in group art therapy with war veterans // Art Therapy: Journal of the American Art Therapy Association. – 2013, 30 (1), – Р. 20–29.

20.   Kuhlman T.L. Humor and psychotherapy. – Homewood, IL: Dow Jones-Irwin Dorsey Professional Books, 1984.

21.   Lefcourt H.M. Humor: The psychology of living buoyantly. – New York: Kluwer Academic, 2001.

22.   Lefcourt H.M., Martin R.A. Humor and life stress: Antidote to adversity. – New York: Springer-Verlag, 1986.

23.   Lusebrink V. Imagery and visual expression in therapy. – N.Y.: Plenum Press, 1990.

24.   Lusebrink V. Assessment and therapeutic application of the Expressive Therapies Contunuum: Applications for brain structures and functions // Art Therapy: Journal of the American Art Therapy Association, 2010. – Vol. 27 (4). – P. 168–177.

25.   Martin R.A. Humor and the mastery of living: Using humor to cope with the daily stresses of growing up. In P.E. McGhee (Ed.), Humor and children’s development: A guide to practical applications (pp. 135–154). – New York: Haworth Press, 1989.

26.   Martin R.A. The Situational Humor Response Questionnaire (SHRQ) and Coping Humor Scale (CHS): A decade of research findings // Humor: International Journal of Humor Research. – 1996, 9 (3–4). – P. 251–272.

27.   Martin R.A., Puhlik-Doris P., Larsen G., Gray J., Weir K. Individual differences in uses of humor and their relation to psychological well-being: Development of the Humor Styles Questionnaire // Journal of Research in Personality. – 2003, 37 (1). – P. 48–75.

28.   McGhee, P.E. (Ed.) Humor: Its origin and development. – San Francisco, CA: W.H. Freeman, 1979.

29.   Nagy J. Anxiety, depression and humor. In G. Roux, M. Laharie (Eds.), L’Humor. Histoire, culture et psychologie. – Paris: SIPE, 1998. – Р. 255–257.

30.   Pierce R.A. Use and abuse of laughter in psychotherapy. In H.S. Strean (Ed.), The use of humor in psychotherapy (pp. 105–111). – Northvale, NJ: Jason Aronson, 1994.

31.   Provine R.R., Fischer K.R. Laughing, smiling, and talking: Relation to sleeping and social context in humans // Ethology. – 1989, 83 (4). – P. 295–305.

32.   Rosenheim E., Golan G. Patient’s reactions to humorous interventions in psychotherapy // American Journal of Psychotherapy. – 1986, 40 (1). – P. 110–124.

33.   Rosenheim E., Tecucianu E., Dimitrovsky L. Schizophrenics’ appreciation of humorous therapeutic interventions // Humor: International Journal of Humor Research. – 1989, 2 (2). – P. 141–152.

34.   Roux G., Laharie M. (Eds.) L’Humor. Histoire, culture et psychologie. – Paris: SIPE, 1998.

35.   Silver R. Three art assessments. – New York: Brunner-Routledge, 2002.

36.   Silver R. The Silver Drawing test and Draw-a-Story. – New York: Routledge, 2007.

37.   Silver R. Identifying risks for aggression and depression through metaphors. The mouse, the bride and the use of humor. – Dewitt, NY: Purple Finch Press, 2010.

38.   Vaillant G.E. Adaptive mental mechanisms: Their role in a positive psychology // American Psychologist. – 2000, 55 (1). – P. 89–98.

39.   Verdeau-Pailles J. L’humour en psychiatrie et en psychopathologie. In G. Roux, M. Laharie (Eds.),  L’Humor.  Histoire,  culture  et  psychologie. – Paris: SIPE, 1998. – Р. 23–41.

40.   Ziv A. Personality and sense of humor. – New York: Springer, 1984.

 

 

Ссылка для цитирования

Копытин А.И., Лебедев А.А. Юмор в рисунках ветеранов войн в ходе клинической системной арт-терапии // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2014. – N 3 (26) [Электронный ресурс]. – URL: http://mprj.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

 

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

  В начало страницы В начало страницы

 

ОБОЗРЕНИЕ ПСИХИАТРИИ И МЕДИЦИНСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

им. В.М. Бехтерева


Попов Ю.В., Пичиков А.А. Особенности суицидального поведения у подростков (обзор литературы)


Емелина Д.А., Макаров И.В. Задержки темпа психического развития у детей (обзор литературных данных)


Григорьева Е.А., Хохлов Л.К. К проблеме психосоматических, соматопсихических отношений


Деларю В.В., Горбунов А.А. Анкетирование населения, специалистов первичного звена здравоохранения и врачей-психотерапевтов: какой вывод можно сделать о перспективах психотерапии в России?

Серия 16

ПСИХОЛОГИЯ

ПЕДАГОГИКА


Щелкова О.Ю. Основные направления научных исследований в Санкт-Петербургской школе медицинской (клинической) психологии

Cамые читаемые материалы журнала:


Селезнев С.Б. Особенности общения медицинского персонала с больными различного профиля (по материалам лекций для студентов медицинских и социальных вузов)

Панфилова М.А. Клинический психолог в работе с детьми различных патологий (с задержкой психического развития и с хроническими соматическими заболеваниями)

Копытин А.И. Применение арт-терапии в лечении и реабилитации больных с психическими расстройствами

Вейц А.Э. Дифференциальная диагностика эмоциональных расстройств у детей с неврозами и неврозоподобным синдромом, обусловленным резидуально-органической патологией ЦНС

Авдеева Л.И., Вахрушева Л.Н., Гризодуб В.В., Садокова А.В. Новая методика оценки эмоционального интеллекта и результаты ее применения