РђРјРѕСЃРѕРІ Рќ.Рњ.

 

Вернуться на главную страницу
О журнале
Редакционный совет
Приглашение к публикациям

Особенности структуры родительской семьи у лиц
с химической аддикцией

Соловьева И.Г., Гиркин С.В., Лысенко С.С., Чуйкина И.А.,
Патрикеева О.Н. (Новосибирск, Россия)

 

 

Соловьева Ирина Геннадьевна

Соловьева Ирина Геннадьевна

–  доктор медицинских наук, доцент, заведующая кафедрой клинической психологии; ГБОУ ВПО «Новосибирский государственный медицинский университет» Минздрава РФ, ул. Красный проспект, 52, Новосибирск, 630091, Россия. Тел.: 7(383) 226-19-25.

E-mail: klinpsih.ngmu@rambler.ru      irraso@mail.ru

Гиркин Степан Владимирович

Гиркин Степан Владимирович

–  медицинский психолог; ГБУЗ НСО «Новосибирский областной клинический наркологический диспансер», ул.  Каинская, 21а, Новосибирск, 630007, Россия. Тел.: 7 (383) 223-24-74.

E-mail: narcologia@inbox.ru

Лысенко Станислав Сергеевич

Лысенко Станислав Сергеевич

–  студент 4-го курса факультета социальной работы и клинической психологии; ГБОУ ВПО «Новосибирский государственный медицинский университет» Минздрава РФ, ул. Красный проспект, 52, Новосибирск, 630091, Россия. Тел.: 7(383) 226-19-25.

E-mail: klinpsih.ngmu@rambler.ru

Чуйкина Ирина Александровна

Чуйкина Ирина Александровна

–  студентка 5-го курса факультета социальной работы и клинической психологии; ГБОУ ВПО «Новосибирский государственный медицинский университет» Минздрава РФ, ул. Красный проспект, 52, Новосибирск, 630091, Россия. Тел.: 7(383) 226-19-25.

E-mail: klinpsih.ngmu@rambler.ru

Патрикеева Ольга Николаевна

Патрикеева Ольга Николаевна

–  заместитель главного врача по медицинской части; ГБУЗ НСО «Новосибирский областной клинический наркологический диспансер», ул. Каинская, 21а, Новосибирск, 630007, Россия.
Тел.: 7 (383) 223-24-74.

E-mail: narcologia@inbox.ru

 

Аннотация. Известно влияние стилей воспитания и особенностей детско-родительских отношений на формирование наркозависимости. С точки зрения системного подхода, качество и характер детско-родительских отношений определяются особенностями семейной структуры, внутрисемейными коммуникативными паттернами. Целью настоящей работы является исследование особенностей структуры родительской семьи у лиц с наркотической зависимостью. В исследовании приняли участие 40 пациентов с наркотической аддикцией. Использованы биографический метод, составление генограммы и опросник Д.Х. Олсона «Шкала семейной адаптации и сплоченности» (FACES-3). У обследованной группы наркозависимых наблюдается высокая частота встречаемости детского травматического опыта (развод/смерть родителей, алкоголизм родителей, насилие в семье). Большинство обследованных мало осведомлены о составе своей расширенной семьи, мало контактируют с родственниками. По данным опросника Д.Х. Олсона, у 47,5% обследованных выявлен разобщенный тип семьи, который характеризуется низкой степенью эмоциональной близости, эмоциональной дистанцированностью, низким уровнем взаимной поддержки; 35% наркозависимых воспитывались в семьях с дефицитом лидерства, отсутствием иерархии и внутрисемейных правил, ролевым смещением; 42,5% обследованных характеризуют родительскую семью как демократичную. Эмоциональная разобщенность и нарушение иерархии, отсутствие правил — особенность бóльшей части родительских семей обследованных нами наркозависимых. С нашей точки зрения, стили воспитания являются лишь частью более широкого контекста семейного функционирования, что важно с точки зрения выстраивания стратегии психотерапии.

Ключевые слова: химическая аддикция; структура семьи; детско-родительские отношения.

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

 

Введение

Употребление наркотиков — один из видов поведения, связанного с риском, который, как правило, развивается в подростковом возрасте и впоследствии переносится во взрослую жизнь. По данным зарубежных авторов, 45% подростков старшего возраста попробовали наркотики, около 90% — алкоголь, и почти 40% пробовали курить [31]. Раннее начало и регулярность употребления наркотических веществ в подростковом возрасте — факторы риска возникновения более поздних проблем, таких как нарушение психического здоровья, делинквентность, низкий образовательный уровень, сопряженное с риском сексуальное поведение, патологические аффекты [15].

Семья играет важнейшую роль в формировании поведения подростка. Согласно теории проблемного поведения Джессора (Jessor’s Problem-Behaviour Theory, 1977), экстернализованные проблемы (курение, прием алкоголя и употребление наркотиков) обусловлены взаимодействием протективных факторов и факторов риска в семейной системе [17].

Среди «семейных» факторов риска развития наркотической зависимости рассматривают: употребление родителями психоактивных веществ [23], низкий социально-экономический статус семьи [3], травматический опыт в детстве, кумулятивный эффект травмы, включающий и более поздние травматические эпизоды [6; 36], семейные конфликты [4; 18], воспитание в условиях неполной семьи [8; 16; 17; 19].

Результаты многочисленных исследований показывают, что качество детско-родительских отношений оказывает значимое влияние на развитие поведения, связанного с риском [3; 19; 30; 31; 33; 35]. Отсутствие родительского участия в жизни ребенка, низкая степень эмоциональной близости [17; 31], авторитарный стиль воспитания, проблемы во взаимоотношениях с подростком [35] ассоциируются с развитием наркотической зависимости в подростковом возрасте.

К факторам, предрасполагающим к развитию зависимости от психоактивных веществ, относят миграционные процессы, которые в современном обществе становятся все более интенсивными. Миграция предполагает динамику в культурном уровне, заключающуюся, с одной стороны, в сохранении своей культуры, а с другой — в необходимости адаптации к новой культуре. Показано, что различие между культурными ориентациями подростков, адаптирующихся к новой культурной среде, и ожиданиями их родителей связаны с повышением риска использования наркотических веществ [1; 35; 37]. Причем «акультуральный» стресс переживается не только подростками-иммигрантами, он возможен и у подростков коренного населения [28].

Значимыми протективными факторами подростковой наркомании являются родительский контроль и наблюдение [30], коммуникация родителей и ребенка относительно убеждения о вреде наркотиков и неодобрения их употребления [19]. Так, родительский контроль во время раннего подросткового возраста значимо снижает риск начала употребления наркотиков в старшем подростковом возрасте. Коммуникация родителей с детьми по поводу запрета приема психоактивных веществ может быть протективным фактором не только для их собственного ребенка, но и — косвенно — для его друзей [22].

Tharp A.T., Noonan R.K. (2012) пишут о том, что для профилактики наркотической зависимости недостаточно обсуждения поведения, сопряженного с риском, и родительского контроля. Важной составляющей усилий родителей по охране здоровья детей-подростков является установление тесных и уважительных отношений с детьми [33]. Эмоциональный контакт, возможность самораскрытия подростка в общении с родителями, наличие семейных управленческих стратегий — предикторы низкой подростковой делинквентности [17; 21; 35]. По мнению McArdle P. и cоавт. (2002), особенно важны эмоционально теплые взаимоотношения с матерью [16].

Chaplin T.M. и др. (2014) приводят данные о том, что в семьях, где есть родительская теплота и поддержка, совместное обсуждение с подростком последствий употребления наркотиков сопровождается менее интенсивными вегетативными проявлениями (в частности, низкими ответами АД) на обсуждение, что сопряжено с более низкой вероятностью употребления наркотических веществ. Обозначение родителями только запрета на употребление наркотиков сопровождается более высокой ЧСС, подъемом АД, повышением уровня кортизола и большей вероятностью использования наркотиков [27].

Кроме того, к протективным факторам принято относить обозначение родителями «здоровых» ценностных ориентаций и поддержку подростка в его начинаниях/хобби [19]. Так, занятие спортом в подростковом возрасте сопряжено с уменьшением риска употребления психоактивных веществ [32].

С точки зрения системного подхода, качество и характер детско-родительских отношений определяется особенностями семейной структуры, внутрисемейными коммуникативными паттернами, историей семьи. По мнению Mak K.K. и др. (2010), данные о взаимосвязи между семейной структурой и наркозависимостью пока не согласованы [17].

Целью настоящей работы является исследование особенностей структуры родительской семьи у лиц с наркотической зависимостью.

Материал и методы исследования

В исследовании приняли участие 40 пациентов с наркотической зависимостью, проходящих лечение в ГБУЗ НСО «Новосибирский областной наркологический диспансер». Все обследуемые — мужского пола. Распределение по возрасту: 18—30 лет — 12 человек (30%), 31—40 лет — 22 (55%), старше 40 лет — 6 (15%) человек. Уровень образования: среднее и неполное среднее — у 14 (35%), средне-специальное — у 20 (50%), высшее — у 6 (15%). Семейное положение: 17 (42,5%) — не женаты, 8 (20%) — разведены, 7 (17,5%) — состоят в гражданском браке и 8 — сожительствуют. Имеют детей 15 (37,5%) человек. Продолжают проживать в родительской семье 25 человек (62,5%). Для исследования особенностей родительской семьи использовали биографический метод, составление генограммы и опросник Д.Х. Олсона «Шкала семейной адаптации и сплоченности» (FACES-3). Кроме того, исследовалась степень выраженности акцентуаций характера у наркозависимых с помощью опросника К. Леонгарда — Г. Шмишека. Математическая обработка полученных данных проводилась с помощью пакета статистических программ STATISTICA 10.0. При сравнении частоты встречаемости какого-либо признака в группах использованы частотный анализ (критерий Chi-квадрат), для определения степени взаимосвязи параметров — корреляционный анализ (критерий Спирмена).

Результаты и их обсуждение

При исследовании состава родительской семьи оказалось, что в полной семье росли 14 человек (35%), в неполной — 21 (65%), из них 5 человек воспитывались бабушками. Алкоголизм у родителей отмечают 35% обследуемых. Травматические события в детстве были у 28 человек (70%), из них у 11 человек (27,5%) — эпизоды насилия в семье, смерть одного из родителей — у 13 человек (32,5%).

При изучении возраста начала употребления наркотических веществ оказалось, что 28 (70%) обследуемых мужчин начали употреблять наркотики в подростковом возрасте (в 15,2 ± 0,5 лет), 12 (30%) — в более позднем возрасте (средний возраст — 25,1 ± 1,3 лет). Получены данные о том, что у пациентов, у которых в анамнезе имеется развод родителей, значимо чаще, чем у наркозависимых, воспитывающихся в полной семье, встречается тревожный тип акцентуации характера (р = 0,009). Оказалось, что, чем более выражен тревожный тип акцентуации, тем меньше возраст начала употребления наркотиков (r = −0,63; р = 0,002).

При анализе генограмм обращает на себя внимание то, что обследуемые пациенты с наркотической аддикцией мало осведомлены о своих родственниках за пределами нуклеарной семьи, не общаются с ними. Об отношениях с родителями говорят мало, бабушек и дедушек помнят плохо и больше рассказывают об отношениях с сиблингами, причем отношения с братьями и сестрами в детстве часто оценивают как конфликтные. У трети обследуемых выявлены хорошие взаимоотношения с племянниками и племянницами, при этом — формальные, эмоционально дистантные отношения с братьями и сестрами.

Исследование особенностей семейной системы показало, что у 19 (47,5%) наркозависимых выявлен разобщенный тип семьи, который характеризуется низкой степенью эмоциональной близости, эмоциональной дистанцированностью, низким уровнем взаимной поддержки (таблица 1). Анализ субшкал показал, что члены таких семей редко собираются вместе, мало контактируют друг с другом, не интересуются жизнью друг друга, равнодушно, порой негативно, относятся к друзьям других членов семьи. Характеризуя идеальную семью, больше половины обследованных пациентов (52,5%) описывают более высокую желаемую степень эмоциональной близости между членами семьи.

 

Таблица 1

Характеристика семейной сплоченности родительской семьи наркозависимых
(по опроснику Д.Х. Олсона)

 

При исследовании уровня семейной адаптации выявлено, что 14 (35%) наркозависимых воспитывались в семьях хаотичного типа. Для родительских семей наркозависимых указанного типа характерны дефицит лидерства, отсутствие иерархии и внутрисемейных правил, смешение ролей, отсутствие постоянных обязанностей. Согласно ответам пациентов, дети были предоставлены сами себе, контроль со стороны родителей отсутствовал. Еще 17 (42,5 %) наркозависимых характеризуют свою родительскую семью как демократичную, для которой в ситуации кризиса, в стрессовых ситуациях, также может быть характерно нарушение адаптации вследствие дефицита лидерства и отсутствия четкого распределения ролей (гибкий тип, таблица 2). При представлении идеального варианта внутрисемейного распределения ролей для обследуемых мужчин предпочтительным оказывается аналогичный реальной родительской семье хаотичный паттерн отношений: отсутствие семейных правил, дефицит лидерства, отсутствие обязательств (р = 0,043).

 

Таблица 2

Характеристика семейной адаптации родительской семьи наркозависимых
(по опроснику Д.Х. Олсона)

 

Все мужчины, имеющие детей, оценивают себя как отцов в отрицательных величинах (по шкале от −10 до +10). Характеризуют себя как плохого семьянина 60% обследованных (отрицательные значения по шкале), и 40% наркозависимых оценивают свою семейную роль нулевым значением. При этом 2/3 обследованных мужчин, имеющих детей, в идеальном варианте предпочитают хаотичный паттерн внутрисемейных отношений.

Baumrind D. (1967) предложил рассматривать стили родительского воспитания в пространстве двух независимых осей: требовательность (контроль) и отзывчивость/эмпатичность (принятие) [9; 10]. Основываясь на этом, ряд исследователей выделяет следующие стили воспитания: авторитарный стиль (сторонники «жесткой руки»: высокий контроль и низкое принятие); авторитетный (высокий контроль и высокое принятие); разрешающий/снисходительный (низкий контроль и высокое принятие); небрежный стиль воспитания (низкий контроль и низкое принятие) [5; 14; 31]. Предложенные оси принятия и контроля возможно соотнести с осями, используемыми для характеристики семейной системы в структурном подходе (в том числе в опроснике Д.Х. Олсолна — оси семейной сплоченности и адаптации соответственно). Таким образом, с точки зрения системного подхода стили воспитания являются лишь частью более широкого контекста семейного функционирования, что важно для выстраивания стратегии психотерапии.

Многочисленными исследованиями показан более низкий риск употребления наркотиков среди подростков, воспитывающихся в семьях с авторитетным стилем воспитания, предполагающим сочетание теплоты, эмпатии в отношениях и дисциплинарных интервенций [5; 7; 14; 29; 30; 38]. У подростков, родители которых использовали небрежный («невключенный») или авторитарный стили воспитания, наблюдается повышенный риск употребления алкоголя и/или использования наркотиков [5; 14; 29; 31]. Родительский разрешающий (снисходительный) стиль связан с ранним началом употребления алкоголя и табака [Там же]. Ряд авторов указывает, что при оценке стиля воспитания необходимо учитывать культурно-этнический контекст [13; 14].

Таким образом, исходя из полученных нами данных, можно отметить, что для значительной части семей обследованных нами наркозависимых лиц характерны дистанцированность между членами семьи, низкая степень эмоциональной поддержки, смешение ролей, отсутствие иерархии, правил, что, вероятно, может предполагать небрежный стиль воспитания (низкий контроль и низкое принятие), что в сочетании с травматическим опытом, по-видимому, предрасполагает к нарушению формирования идентичности, низкой дифференциации образа «Я» и снижению способности к переживанию психотравмирующих ситуаций и компенсируется приемом психоактивных веществ.

Полученные данные важны при выборе подходов к профилактике и психотерапии пациентов с химической аддикцией. В контексте полученных данных целесообразной является профилактика развития наркозависимости и профилактика рецидивов через работу с семьей.

Опубликованы исследования о том, что краткосрочная стратегическая семейная терапия (brief strategic family therapy — BSFT) при работе с семьями наркозависимых подростков сопровождалась уменьшением употребления наркотиков (количество дней в году), более длительными периодами воздержания и улучшением семейного функционирования в сравнении с группой контроля [11; 12; 25; 34]. Среди описанных эффектов семейных обучающих программ отмечены: улучшение коммуникации, более четкое обозначение собственных границ, дифференциация ролей при взаимодействии, повышение способности к эмоциональной регуляции.

Проведенное Hendriks V. и соавторами (2012) исследование показало, что возраст и наличие поведенческих нарушений являются важными детерминантами эффективности психотерапии у подростков, употребляющих марихуану: у наркозависимых подростков старшего возраста (17—18 лет) более эффективной оказалась когнитивно-бихевиоральная терапия (cognitive behavioral therapy — CBT), у младших подростков — мультимодальная семейная терапия (multidimensional family therapy — MDFT, p < 0,01); подростки с отклоняющимся поведением достигли значительно лучших результатов в процессе MDFT, в то время как у подростков без психиатрических проблем более эффективной оказалась CBT [20]. В случае наркотической зависимости, коморбидной с тяжелыми психическими заболеваниями, необходима более длительная и интенсивная терапия, базирующаяся на междисциплинарных подходах, непременно включающая работу с семьей [15]. По мнению Chauchard E. (2013), социальная поддержка, в частности, семьи и друзей, имеет приоритетное значение в программах редукции и профилактики рецидивов наркотической зависимости [26].

Выводы

1.

У обследованной группы наркозависимых наблюдается высокая частота встречаемости детского травматического опыта (развод/смерть родителей, алкоголизм родителей, насилие в семье).

2.

70% обследованных мужчин начали употреблять наркотики в подростковом возрасте (в 15,2 ± 0,5 лет). Получены данные о том, что неполная родительская семья у наркозависимых мужчин ассоциируется с более высокой частотой встречаемости тревожного типа акцентуации характера, который, в свою очередь, сопряжен с более ранним началом употребления наркотических препаратов.

3.

У 47,5% наркозависимых выявлен разобщенный тип семьи, который характеризуется низкой степенью эмоциональной близости, эмоциональной дистанцированностью членов семьи, низким уровнем взаимной поддержки. Характеризуя идеальную семью, больше половины пациентов (52,5%) описывают более высокую желаемую степень эмоциональной близости между членами семьи.

4.

Около трети обследованных наркозависимых воспитывались в семьях с дефицитом лидерства, отсутствием иерархии и внутрисемейных правил, ролевым смещением; еще 42,5% описывают свою родительскую семью как демократичную, характеризующуюся, хоть и в меньшей степени, непостоянством ролей, внутрисемейных правил, неустойчивым лидерством.

5.

Видимо, стили воспитания являются лишь частью более широкого контекста семейного функционирования, что важно с точки зрения определения стратегии психотерапии.

Учитывая, что снижение эффективности лечения наркологического больного может быть в той или иной степени обусловлено возвратом в ту внутрисемейную среду, которая являлась исходной почвой для формирования химической зависимости, коррекция дисфункциональных внутрисемейных отношений приобретает особую актуальность. С этой целью в ГБУЗ НСО «Новосибирский областной наркологический диспансер» организованы группы для родственников пациентов, включающие такие формы работы, как лекции, индивидуальное консультирование, групповая и семейная психотерапия.

 

Литература

1.   Acculturation and perceived discrimination: predictors of substance use trajectories from adolescence to emerging adulthood among Hispanics / J.B. Unger, S.J. Schwartz, J. Huh [et al.] // Addict. Behav. – 2014. – Vol. 39(9). – P. 1293–1296.

2.   Adalbjarnardottir S., Hafsteinsson L.G. Adolescents' perceived parenting styles and their substance use: Concurrent and longitudinal analyses // J. Res. Adolesc. – 2001. – Vol. 11(4). – P. 401–423.

3.   A longitudinal study of cannabis use and mental health from adolescence to early adulthood / R. McGee, S. Williams, R. Poulton [et al.] // Addiction. – 2000. – Vol. 95(4). – P. 491–503.

4.   A prospective study of familial conflict, psychological stress, and the development of substance use disorders in adolescence / M. Skeer, M.C. McCormick, S.L. Normand [et al.] // Drug. Alcohol. Depend. – 2009. – Vol. 104(1–2). P. 65–72.

5.   A social learning perspective: A model of parenting styles, self-regulation, perceived drinking control, and alcohol use and problems / J.A. Patock-Peckham, J. Cheong,  M.E. Balhorn  [et al.] // Alcohol Clin. Exp. Res. –  2001. – Vol. 25(9). – P. 1284–1292.

6.   A systematic review of the relationships between family functioning, pubertal timing and adolescent substance use / A. Hummel, K.H. Shelton, J. Heron [et al.] // Addiction. – 2013. – Vol. 108(3). – P. 487–496.

7.   Authoritative parenting and drug-prevention practices: Implications for antidrug ads for parents / M.T. Stephenson, B.L. Quick, J. Atkinson [et al.] // Health Commun. – 2005. – Vol. 17(3). – P. 301–321.

8.   Barrett A.E., Turner R.J. Family structure and substance use problems in adolescence and early adulthood: examining explanations for the relationship // Addiction. – 2006. – Vol. 101(1). – P. 109–120.

9.   Baumrind D. Child care practices anteceding three patterns of preschool behavior // Gen. Psychol. Monogr. – 1967. – Vol. 75(1). – P. 43–48.

10.   Baumrind D. The influence of parenting style on adolescent competence and substance use // J. Early Adolesc. – 1991. – Vol. 11, № (1). – P. 56–95.

11.   Brief strategic family therapy: engaging drug using/problem behavior adolescents and their families in treatment / J. Szapocznik, M. Zarate, J. Duff [et al.] // Soc. Work Public. Health. – 2013. – Vol. 28(3–4). – P. 206–223.

12.   Brief strategic family therapy versus treatment as usual: results of a multisite randomized trial for substance using adolescents / M.S. Robbins, D.J. Feaster, V.E. Horigian [et al.] // J. Consult. Clin. Psychol. – 2011. – Vol. 79(6). – P. 713–727.

13.   Broman C.L., Reckase M.D., Freedman-Doan C.R. The Role of Parenting in Drug Use Among Black, Latino and White Adolescents // J. Ethn. Subst. Abuse. – 2006. – Vol. 5(1). – P. 39–50.

14.   Cohen D.A., Rice J. Parenting styles, adolescent substance use, and academic achievement // J. Drug Educ. – 1997. – Vol. 27(2). – P. 199–211.

15.   Copeland J., Swift W. Cannabis use disorder: epidemiology and management // Int. Rev. Psychiatry. – 2009. – Vol. 21(2). – P. 96–103.

16.   European adolescent substance use: the roles of family structure, function and gender / P. McArdle, A. Wiegersma, E. Gilvarry [et al.] // Addiction. – 2002. – Vol. 97(3). – P. 329–336.

17.   Family structure, parent-child conversation time and substance use among Chinese adolescents / K.K. Mak, S.Y. Ho, G.N. Thomas [et al.] // BMC Public Health. – 2010. – Vol. 10. – P. 503.

18.   Gender differences in the association between family conflict and adolescent substance use disorders / M.R. Skeer, M.C. McCormick, S.L. Normand [et al.] // J. Adolesc. Health. – 2011. – Vol. 49(2). – P. 187–192.

19.   Hemovich V., Lac A., Crano W.D. Understanding early-onset drug and alcohol outcomes among youth: the role of family structure, social factors, and interpersonal perceptions of use // Psychol. Health. Med. – 2011. – Vol. 16(3). – P. 249–267.

20.   Hendriks V., van der Schee E., Blanken P. Matching adolescents with a cannabis use disorder to multidimensional family therapy or cognitive behavioral therapy: treatment effect moderators in a randomized controlled trial // Drug Alcohol. Depend. – 2012. – Vol. 125(1–2). – P. 119–126.

21.   Hernandez L., Rodriguez A.M., Spirito A. Brief Family-Based Intervention for Substance Abusing Adolescents // Child. Adolesc. Psychiatr. Clin. N Am. – 2015. – Vol. 24(3). – P. 585–599.

22.   Kam J.A., Yang S. Explicating how parent-child communication increases Latino and European American early adolescents' intentions to intervene in a friend's substance Use // Prev. Sci. – 2014. – Vol. 15(4). – P. 536–546.

23.   Li C., Pentz M.A, Chou C.P. Parental substance use as a modifier of adolescent substance use risk // Addiction. – 2002. – Vol. 97(12). – P. 1537–1550.

24.   Lifetime comorbidity of DSM-IV mood and anxiety disorders and specific drug use disorders: results from the National Epidemiologic Survey on Alcohol and Related Conditions / K.P. Conway, W. Compton, F.S. Stinson [et al.] // J. Clin. Psychiatry. – 2006. – Vol. 67(2). – P. 247–257.

25.   Mejia A., Ulph F., Calam R. An exploration of parents' perceptions and beliefs about changes following participation in a family skill training program: a qualitative study in a developing country // Prev. Sci. – 2015. – Vol. 16(5). – P. 674–684.

26.   Motivations to quit cannabis use in an adult non-treatment sample: are they related to relapse? / E. Chauchard, K.H. Levin, M.L. Copersino [et al.] // Addict Behav. – 2013. – Vol. 38(9). – P. 2422–2427.

27.   Parental-adolescent drug use discussions: physiological responses and associated outcomes / T.M. Chaplin, A. Hansen, J. Simmons [et al.] // J. Adolesc. Health. – 2014. – Vol. 55(6). – P. 730–735.

28.   Parent-Child Acculturation Patterns and Substance Use among Hispanic Adolescents: A Longitudinal Analysis / J.B. Unger, A. Ritt-Olson, K.D. Wagner [et al.] // J. Prim. Prev. – 2009. – Vol. 30(0). – P. 293–313.

29.   Patock-Peckham J.A., Morgan-Lopez A.A. College Drinking Behaviors: Mediational Links Between Parenting Styles, Impulse Control, and Alcohol-Related Outcomes // Psychol. Addict. Behav. – 2006. – Vol. 20(2). – P. 117–125.

30.   Piko B.F., Kovács E. Do parents and school matter? Protective factors for adolescent substance use // Addict  Behav. – 2010. – Vol. 35(1). – P. 53–56.

31.   Relationships between parenting styles and risk behaviors in adolescent health: an integrative literature review / K. Newman, L. Harrison, C. Dashiff [et al.] // Rev. Lat. Am. Enfermagem. – 2008. – Vol. 16(1). – P. 142–50.

32.   Sport participation and alcohol and illicit drug use in adolescents and young adults: a systematic review of longitudinal studies / M. Kwan, S. Bobko, G. Faulkner [et al.] // Addict Behav. – 2014. – Vol. 39(3). – P. 497–506.

33.   Tharp A.T., Noonan R.K. Associations between three characteristics of parent-youth relationships, youth substance use, and dating attitudes // Health Promot Pract. – 2012. – Vol. 13(4). – P. 515–523.

34.    The effects of Brief Strategic Family Therapy (BSFT) on parent substance use and the association between parent and adolescent substance use / V.E. Horigian, D.J. Feaster, A. Brincks [et al.] // Addict. Behav. – 2015. – Vol. 42. – P. 44–50.

35.   The influence of parental monitoring and parent-adolescent communication on Bahamian adolescent risk involvement: a three-year longitudinal examination / B. Wang, B. Stanton, X. Li [et al.] // Soc. Sci. Med. – 2013. – Vol.  97. – P. 161–169.

36.   Turner R.J., Lloyd D.A. Cumulative adversity and drug dependence in young adults: racial/ethnic contrasts // Addiction. – 2003. – Vol. 98(3). – P. 305–315.

37.   Wang M., Kviz F.J., Miller A.M. The mediating role of parent-child bonding to prevent adolescent alcohol abuse among Asian American families // J. Immigr. Minor. Health. – 2012. – Vol. 14(5). – P. 831–840.

38.    Weiss L.H., Schwarz C. The relationship between parenting types and older adolescents' personality, academic achievement, adjustment, and substance use // Child. Develop. – 1996. – Vol. 67(5). – P. 2101–2114.

 

 

Ссылка для цитирования

УДК 159.9:316.356.2:616.89

Особенности структуры родительской семьи у лиц с химической аддикцией / И.Г. Соловьева, С.В. Гиркин, С.С. Лысенко [и др.] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2016. – N 3(38) [Электронный ресурс]. – URL: http://mprj.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

 

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

  В начало страницы В начало страницы

 

Портал medpsy.ru

Предыдущие
выпуски журнала

2016 РіРѕРґ

2015 РіРѕРґ

2014 РіРѕРґ

2013 РіРѕРґ

2012 РіРѕРґ

2011 РіРѕРґ

2010 РіРѕРґ

2009 РіРѕРґ