Никольская И.М.

 

Вернуться на главную страницу
О журнале
Редакционный совет
Приглашение к публикациям

Возрастные различия в диспозиционных сексуальных мотивах мужчин и женщин в период ранней взрослости

Фурманов И.А. (Минск, Республика Беларусь)

 

 

Фурманов Игорь Александрович

Фурманов Игорь Александрович

–  доктор психологических наук, профессор, заведующий кафедрой психологии; Белорусский государственный университет, Кальварийская, 9, Минск, 220004, Республика Беларусь. Тел.: +375 (017) 2597049.

E-mail: fourmigor@gmail.com

 

Аннотация.

Целью исследования являлось изучение динамики сексуальной мотивации у взрослых разных возрастов. Сексуальная мотивация рассматривалась как интерес к достижению общего класса побуждений (стимулов), все из которых обеспечивают тот же самый основной тип удовлетворения, так или иначе связанный с выражением сексуальности. Изучались восемь определенных типов побуждений, которые мотивировали сексуальное поведение: (1) ощущение себя ценным партнером, (2) подтверждение ценности партнера, (3) получение эмоциональной разрядки от стресса или негативных психологических состояний, (4) обеспечение опеки (потребности в покровительстве, заботы о партнере) через сексуальное взаимодействие, с целью улучшить психологическое состояние партнера, (5) усиление чувства личной власти, (6) ощущение властности партнера, (7) переживание удовольствия и (8) воспроизведение рода.

В исследовании приняло участие 836 человека (мужчины, N = 387; женщины, N = 449), в возрасте 17—20 лет (N = 314), 21—30 лет (N = 322) и 31—45 лет (N = 200). В качестве методики исследования использовался адаптированный русскоязычный «Опросник аффективных мотивационных ориентаций в сексуальной жизни» — «AMORE» (C.A. Hill, L.K. Preston, 1996; И.А. Фурманов, 2016).

В результате проведенного исследования были выявлены некоторые закономерности возрастной динамики диспозиционных сексуальных мотивов в период ранней взрослости. Установлено, что с возрастом у мужчин интенсивность мотивов значимости партнера и власти имеет тенденцию к увеличению, интенсивность мотивов подчинения, собственной значимости, заботы о партнере — к снижению, а сила мотивов комфорта, произведения потомства и удовольствия с возрастом не изменяется. Выявлено, что с возрастом у женщин интенсивность мотивов значимости партнера, комфорта, власти и удовольствия имеет тенденцию к увеличению, интенсивность мотивов подчинения, собственной значимости, заботы о партнере — к снижению, а сила мотива произведения потомства не изменяется.

Ключевые слова: сексуальная мотивация; диспозиционные сексуальные мотивы; ценность партнеров; власть; подчинение; удовольствие; забота; произведение потомства.

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

 

Введение

Сексуальные взаимодействия в период ранней взрослости могут быть позитивными факторами, которые сближают партнеров и заставляют их испытывать самые приятные переживания друг о друге и их отношениях.

В широком смысле чувства удовлетворенности сексуальными аспектами интимных отношений повышают их ценность и способствуют полной удовлетворенности отношениями в целом, обеспечивая их стабильность в течение долгого времени. Вместе с тем, для некоторых индивидов и при определенных обстоятельствах сексуальные взаимодействия могут быть вовсе не позитивными и не приятными. Они могут приводить к эмоциональному дистрессу, личностной неудовлетворенности и конфликтам в отношениях. Негативные реакции на секс могут возникать из-за таких разнообразных причин, как предшествующий травмирующий опыт в отношениях, переживания, вызванные текущими отношениями или расхождениями в сексуальных желаниях между партнерами.

Ранние поведенческие подходы к исследованию человеческой сексуальности в значительной степени проигнорировали мотивационные основы сексуального поведения. Те, кто пытался обратиться к роли мотивации в сексуальном поведении, часто имели упрощенные, биологизаторские воззрения, которые опирались прежде всего на представление о врожденности сексуального мотива и предназначенности его только для оргазмической разрядки, что хорошо сочеталось с популярными теориями редукции мотива. Позже теоретики сексуальной мотивации расширили свои взгляды и стали рассматривать множество других побуждений, которые являются внешними по отношению к индивиду, и в частности факторы, специфические для интимных отношений.

В целом в ряде исследований была предпринята попытка определить диапазон причин интереса к сексу [8; 10; 27; 42]. К таким причинам были отнесены стремления испытать удовольствие, выразить эмоциональную близость, произвести потомство, понравиться партнеру, испытать чувство завоевания (покорения) партнера, снизить сексуальную напряженность.

Вместе с тем, большинство исследований показывает, что среди основных мотивов сексуальных отношений наиболее часто упоминается так называемая «Большая тройка» — любовь, желание получения удовольствия и эротизма (достижение физического наслаждения, секс как развлечение, «спортивное трахание») и надежда на деторождение [15]. Помимо этого, обозначается множество других причин: желание подтверждения самооценки, статуса, превосходства, исполнения долга, конформности, сердечности (нежности чувств), завоевания/власти, подчинения другим, жажда мести (стремление победить, унизить и наказать), любопытство, деньги, желание сгладить ситуацию после ссоры («примирительный секс»), вызвать у кого-то ревность, редукция стресса и так далее [16].

C.A. Hill и L.K. Preston предложили структуру сексуальной мотивации, опирающуюся на понятия традиционной теории научения и теорий личности [19]. Согласно традиционным подходам, мотивация включает процесс инициации, возбуждения, поддержания и направления действия к цели [2]. Таким образом, мотивация — это состояние сильного интереса к достижению определенной цели, которое предполагает последовательное выполнение когнитивных, эмоциональных и моторных действий, ведущих к достижению цели. Также в пределах таких представлений мотивационные процессы могут активизироваться и усиливаться при наличии и доступности релевантных стимулов и, наоборот, тормозиться при отсутствии или недоступности таких стимулов.

Наряду с ситуационными факторами мотивации, которые связаны с наличием/отсутствием и доступностью/недоступностью стимулов, было обращено внимание на влияние внутренних факторов, особенно тех стимулов, которые, воздействуя на индивида, могут иметь для него субъективную ценность и значимость, а следовательно, также определять состояние мотивации. Исходя из этого, устойчивый интерес к определенному типу стимула можно определить как диспозиционный мотив [Там же] или потребность [31]. Именно влияние диспозиционных мотивов определяет индивидуальные различия в реакциях на воздействующие стимулы. Индивиды, которые ценят определенные стимулы, имеющиеся в данной ситуации, склонны испытывать более сильную мотивацию, тогда как индивиды, для которых эти стимулы обладают меньшей ценностью, будут мотивированы меньше.

Следуя указанным выше представлениям о мотивации, C.A. Hill и L.K. Preston [19] определяют сексуальную мотивацию как интерес к достижению общего класса связанных стимулов, все из которых обеспечивают один и тот же основной тип удовлетворения, так или иначе связанный с сексуальной активностью индивида. На основе теории взаимозависимости [24] и инвестиционной модели [34] они предложили восемь специфических типов внутренних побуждений, мотивирующих сексуальное поведение: 1) подтверждение собственной ценности для партнера, 2) подтверждение ценности партнера, 3) получение эмоциональной разрядки от стресса или негативных психологических состояний, 4) проявление заботы для улучшения психологического состояния партнера, 5) усиление чувств от проявления собственной власти над партнером, 6) усиление чувств от проявления власти партнером, 7) переживание удовольствия, 8) произведение потомства.

Первая пара сексуальных побуждений предполагает чувство привязанности и позитивного отношения, возникающее со стороны обоих партнеров, включенных в сексуальное взаимодействие, вторая — связана с состраданием, третья — олицетворяет выражение власти (силы влияния). Оставшиеся два побуждения могут быть не столь жестко связанными с партнерскими отношениями, а, наоборот, исключать их. Так, например, было установлено, что при некоторых обстоятельствах ориентация на получение удовольствия может несколько противоречить ориентации на деторождение, а акцент на деторождении — вызывать негативную установку к получению удовольствия [19].

Можно заметить, что наряду с традиционными побуждениями, связанными с удовольствием и репродукцией, было обращено внимание на несколько социально ориентированных типов побуждений, мотивирующих сексуальное поведение. В первую очередь, это побуждения, связанные с привязанностью между людьми и силой взаимного влияния, проявлением власти. Помимо этого, переживание удовольствия может зависеть от фокуса активности, то есть от того, чувствуют ли индивиды себя агентами или получателями определенных действий. Во время сексуального взаимодействия индивиды могут выступать как в одной, так и в другой роли, а иногда и одновременно в обеих ролях.

Диспозиционные сексуальные мотивы регулярно активизируют или инициализируют сексуальные чувства и могут способствовать усиленному сексуальному желанию. Кроме того, отмечается, что они оказывают устойчивое, повторяющееся побудительное влияние на сексуальное желание независимо от ситуации [Там же].

В целом в ряде исследований отмечается, что процесс социализации, гендерно-ролевые предписания в современном обществе, опыт и частота сексуальных отношений могут определять половые и возрастные различия в ценностных значениях сексуальных отношений. Однако данные об этом влиянии в литературе очень противоречивые [4; 8; 10; 16; 23; 27; 42].

Исходя из этого исследования, направленные на определение и более точное осмысление гендерных и возрастных различий в причинах вовлеченности в половые отношения, должны строиться на изучении типов мотивов, которые побуждают к сексуальной активности, в привязке к биопсихосоциальным изменениям индивидов на каждом этапе жизненного пути.

Участники

В исследовании приняли участие 836 человек (мужчины, N = 387; женщины, N = 449) в возрасте 17—20 лет (N = 314, Возр_Гр1), 21—30 лет (N = 322, Возр_Гр2) и 31—45 лет (N = 200, Возр_Гр3).

Методика

В качестве методики исследования использовался адаптированный русскоязычный «Опросник аффективных мотивационных ориентаций в сексуальной жизни» — «AMORE» [1; 19].

Данная методика состоит из 62 вопросов, направленных на выявление диспозиционных сексуальных мотивов:

1.

Подчинение — ощущение властвования партнера (М_1).

2.

Значимость партнера — подтверждение ценности партнера (М_2).

3.

Комфорт — получение эмоциональной разрядки от стресса или негативных психологических состояний (М_3).

4.

Произведение потомства — воспроизведение рода (М_4).

5.

Власть — усиление чувств от проявления собственной власти над партнером (М_5).

6.

Собственная значимость — подтверждение собственной ценности для партнера (М_6).

7.

Забота о партнере — проявление заботы с целью улучшения психологического состояния партнера (М_7).

8.

Удовольствие — переживание удовольствия (М_8).

Вопросы представляли собой независимые утверждения, не затрагивающие каких-либо особенностей интимной жизни опрашиваемых. Оценка утверждений производилась в соответствии со степенью согласия участника исследования по пятибалльной шкале Лайкерта: от 1 — полностью не согласен до 5 — полностью согласен.

Результаты и их обсуждение

Возрастные различия у мужчин

В результате сопоставления диспозиционных мотивов Возр_Гр1 и Возр_Гр2 было установлено (рисунок 1), что с возрастом увеличивается интенсивность мотивов значимости партнера (M = 3,54; SD = 0,67 против M = 3,80; SD = 0,61; p<0,001), и снижается мотив власти (M = 2,94; SD = 0,60 против M = 2,70; SD = 0,72; p = 0,002), собственной значимости (M = 3,00; SD = 0,57 против M = 2,86; SD = 0,66; p = 0,05) и заботы о партнере (M = 3,42; SD = 0,60 против M = 3,23; SD = 0,94; p = 0,041).

При сравнении диспозиционных мотивов Возр_Гр2 и Возр_Гр3 было установлено, что с возрастом увеличивается интенсивность мотивов власти (M = 2,70; SD = 0,72 против M = 3,38; SD = 0,73; p<0,0001), и снижается интенсивность мотивов подчинения (M = 2,89; SD = 0,72 против M = 2,57; SD = 0,68; p<0,0001) и заботы о партнере (M = 3,18; SD = 0,91 против M = 2,71; SD = 0,75; p<0,0001).

При сравнении диспозиционных мотивов Возр_Гр1 и Возр_Гр3 было установлено, что с возрастом увеличивается интенсивность мотивов значимости партнера (M = 3,54; SD = 0,67 против M = 3,74; SD = 0,67; p = 0,004) и власти (M = 2,94; SD = 0,60 против M = 3,38; SD = 0,73; p<0,0001), и снижается выраженность мотивов подчинения (M = 2,76; SD = 0,53 против M = 2,48; SD = 0,59; p = 0,001) и заботы о партнере (M = 3,42; SD = 0,60 против M = 2,76; SD = 0,81; p<0,0001).

 

Рисунок 1. Возрастные различия в сексуальных диспозиционных мотивах мужчин.

 

Более детальный анализ возрастных различий позволил определить тенденции динамики силы мотивов независимо от пола. Были выявлены следующие тренды:

мотив подчинения — сила этого мотива у первых двух возрастных групп сохраняет относительную стабильность, но его интенсивность значимо снижается у индивидов третьей возрастной группы;

мотив значимости партнера — сила этого мотива нарастает у индивидов второй возрастной группы и далее, с увеличением возраста, сохраняет стабильность;

мотив комфорта — интенсивность данного мотива не изменяется в зависимости от возраста;

мотив произведения потомства — сила данного мотива не изменяется в зависимости от возраста;

мотив власти — сила этого мотива снижается у индивидов второй возрастной группы, и далее, с увеличением возраста, его интенсивность значимо нарастает;

мотив собственной значимости — сила этого мотива снижается у индивидов второй возрастной группы и далее, с увеличением возраста, сохраняет стабильность;

мотив заботы о партнере — интенсивность названного мотива имеет устойчивую тенденцию снижаться с возрастом;

мотив удовольствия — сила данного мотива не изменяется в зависимости от возраста.

Исходя из полученных данных, можно выделить некоторые общие мотивационные тенденции в сексуальной мотивации в зависимости от возраста. В частности, в сфере партнерских отношений обращают на себя внимание следующие закономерности:

1.

Изменяется интенсивность побуждений, предполагающих чувство привязанности и позитивного отношения — мотив значимости партнера с увеличением возраста имеет тенденцию усиливаться, а мотив собственной значимости — снижаться. Указанная пара мотивов позволяет судить о ценности эмоциональных вкладов в другого индивида и в отношения [18]. Таким образом, с возрастом (ближе к тридцати годам, пику сексуальной активности мужчин) усиливается сосредоточенность на сексуальном партнере как на уникальной, ценной и достойной личности в ущерб собственной ценности. Возможно, это связано с тем, что в этот период жизненного цикла мужчинам приходится решать важные задачи выбора супруги, начала семейной жизни, приобретения навыков и умений жизни с партнером по браку [17; 28]. В связи с этим, вполне допустимо, что мужчины на ранних этапах могут использовать секс как средство повышения самооценки женщины как брачного партнера, подтверждения ее привлекательности и важности для мужчины, тем самым мотивируя ее к принятию окончательного решения о выборе именно этого мужчины в качестве супруга.

 

Однако, как было установлено, эти тенденции стабилизируются на более поздних этапах периода ранней взрослости. Вероятно, это может свидетельствовать о формировании у мужчин некоторой уверенности и надежды, что чувства привязанности и аттракции в отношениях партнеров, концентрация на положительных чертах партнера и позитивные отношения с ним будут сохраняться и в будущем.

2.

Несколько меняется интенсивность побуждений, связанных с состраданием — мотив комфорта с увеличением возраста сохраняет относительную стабильность, а мотив заботы о партнере снижается. Указанная пара мотивов позволяет судить о степени беспокойства относительно негативных событий, которые произошли с партнерами, и о попытках смягчить ощущение стресса, чувства гнева и грусти. Полученные данные, вероятно, могут свидетельствовать о том, что с возрастом для мужчин секс все чаще рассматривается как средство регуляции собственного негативного эмоционального состояния в большей степени, нежели партнерского.

3.

Изменяется интенсивность побуждений, связанных с властью — мотив подчинения с увеличением возраста имеет тенденцию снижаться, а мотив власти увеличивается. Полученные данные могут свидетельствовать о неудовлетворенности партнеров их статусными положениями во взаимоотношениях и о желании изменить их. Стремление к реализации властных действий, скорее, указывает на намерение «перевести» партнера в более низкий статус, потенциально оскорбительное положение, а также на безразличие по поводу благополучия и самооценки партнера. В связи с этим, из-за большей обеспокоенности собственным благополучием и превосходящим статусом, властные действия индивидов вряд ли можно рассматривать как свидетельства готовности к эмоциональным затратам, адресованные партнеру.

 

Вместе с тем, как показывают исследования, в некоторых ситуациях возможность реализовать власть усиливает сексуальное возбуждение и волнение. В частности, было установлено, что проявление власти — необходимый атрибут сексуального возбуждения для тех мужчин, которые отличаются сильным мотивом власти [3].

 

Кроме того, можно допустить, что многие люди участвуют в связанных с проявлением власти формах сексуального поведения с целью удовлетворения собственных сексуальных фантазий и достижения сексуального удовлетворения, а не для того, чтобы выразить свой гнев или запугать своего партнера [18]. Это согласуется и с результатами других исследований, в которых было установлено, что мотивация власти коррелировала с более низким уровнем удовлетворенности интимными отношениями [35; 40]. Таким образом, проявление власти в сексуальных отношениях может выступать одним из факторов, стимулирующих поддержание сексуального возбуждения и получение удовольствия от сексуальных отношений с партнером даже на протяжении длительного времени.

4.

С возрастом у мужчин остается практически неизменной сила мотивов произведения потомства и удовольствия.

 

Сохранение интенсивности мотива деторождения явно указывает на интерес мужчин к установлению и поддержанию близких отношений и готовность к совместному и дополнительному вкладу в детей. Интерес к рождению совместных детей с партнером может также подразумевать, что индивид будет обеспокоен благополучием детей и своего партнера в будущем. Это является ядром феномена связанности обязательствами и представляет потенциал для эмоционального вклада в партнера. В рамках инвестиционной модели [34] желание иметь совместных детей трактуется как готовность к инвестированию очень важных ресурсов и основного фактора, увеличивающего связанность отношений.

 

Полученные данные также согласуются с исследованиями, в которых отмечается, что у мужчин оценки сексуального удовлетворения и физического удовольствия остаются почти неизменными не зависимо от возраста [13].

Возрастные различия у женщин

В результате сопоставления диспозиционных мотивов Возр_Гр1 и Возр_Гр2 было установлено (рисунок 2), что с возрастом увеличивается интенсивность мотивов удовольствия (M = 3,47; SD = 0,59 против M = 3,71; SD = 0,68; p = 0,046), и снижается интенсивность мотивов собственной значимости (M = 3,04; SD = 0,68 против M = 2,89; SD = 0,67; p<0,0001) и заботы о партнере (M = 3,49; SD = 0,64 против M = 3,11; SD = 0,89; p = 0,001).

При сравнении диспозиционных мотивов Возр_Гр2 и Возр_Гр3 было установлено, что с возрастом увеличивается интенсивность мотивов значимости партнера (M = 3,76; SD = 0,68 против M = 3,93; SD = 0,61; p = 0,031), комфорта (M = 2,94; SD = 0,73 против M = 3,20; SD = 0,73; p = 0,004) и власти (M = 2,83; SD = 0,72 против M = 3,14; SD = 0,77; p = 0,001), но снижается интенсивность мотивов подчинения (M = 2,95; SD = 0,63 против M = 2,62; SD = 0,73; p<0,0001) и заботы о партнере (M = 3,11; SD = 0,89 против M = 2,70; SD = 0,7; p<0,0001).

При сравнении диспозиционных мотивов Возр_Гр1 и Возр_Гр3 было установлено, что с возрастом увеличивается интенсивность мотивов значимости партнера (M = 3,80; SD = 0,67 против M = 3,93; SD = 0,61; p = 0,046), комфорта (M = 2,88; SD = 0,90 против M = 3,20; SD = 0,73; p = 0,001), власти (M = 2,88; SD = 0,70 против M = 3,14; SD = 0,77; p = 0,002) и удовольствия (M = 3,47; SD = 0,59 против M = 3,79; SD = 0,59; p<0,0001), и снижается интенсивность мотивов подчинения (M = 3,00; SD = 0,79 против M = 2,62; SD = 0,73; p<0,0001) и заботы о партнере (M = 3,49; SD = 0,64 против M = 2,70; SD = 0,70; p<0,0001).

 

Рисунок 2. Возрастные различия в сексуальных диспозиционных мотивах женщин.

 

Более детальный анализ возрастных различий позволил определить тенденции динамики силы мотивов независимо от пола. Были выявлены следующие тренды:

мотив подчинения — сила этого мотива у первых двух возрастных групп сохраняет относительную стабильность, но его интенсивность значимо снижается у индивидов третьей возрастной группы;

мотив значимости партнера — интенсивность данного мотива у первых двух возрастных групп сохраняет относительную стабильность, но его сила значимо возрастает у индивидов третьей возрастной группы;

мотив комфорта — сила настоящего мотива у первых двух возрастных групп сохраняет относительную стабильность, но его интенсивность значимо увеличивается у индивидов третьей возрастной группы;

мотив произведения потомства — сила данного мотива не изменяется в зависимости от возраста;

мотив власти — интенсивность данного мотива у первых двух возрастных групп сохраняет относительную стабильность, но его сила значимо возрастает у индивидов третьей возрастной группы;

мотив собственной значимости — сила этого мотива снижается у индивидов второй возрастной группы и далее, с увеличением возраста, сохраняет стабильность;

мотив заботы о партнере — интенсивность названного мотива имеет устойчивую тенденцию снижаться с возрастом;

мотив удовольствия — сила настоящего мотива имеет плавную тенденцию увеличиваться с возрастом.

Опираясь на полученные данные, можно выявить некоторые общие мотивационные тенденции в сексуальной мотивации женщин в зависимости от возраста. В частности, можно обратить внимание на следующие закономерности:

1.

Изменяется интенсивность побуждений, предполагающих чувство привязанности и позитивного отношения — мотив значимости партнера с увеличением возраста имеет общую тенденцию усиливаться, а мотив собственной значимости снижается. Как уже отмечалось, указанная пара мотивов позволяет судить о ценности эмоциональных вкладов в другого индивида и в отношения [18]. Полученные данные показывают, что сосредоточенность на сексуальном партнере как на уникальной, ценной и достойной личности в ущерб собственной ценности усиливается у женщин ближе к сорока годам (пику сексуальной активности женщин).

 

Можно предположить, что усиление стремления подтвердить через сексуальные отношения значимость партнера в этом возрасте у женщин имеет свои основания, отличные от мужских. Во-первых, многочисленные исследования показывают, что с возрастом у женщин меняются представления о собственном теле и собственной физической привлекательности. В частности, отмечается, что неудовлетворенность собственным телом у женщин усиливается и часто остается устойчивой в течение среднего и позднего периодов жизни [7; 29; 33; 41]. Это, как полагают некоторые, связано с актуализацией тревоги старения [12; 30; 29], которая мотивирует женщин среднего возраста уделять пристальное внимание своей внешности. Таким образом, можно предположить, что повышение тревоги старения, нарастающая неудовлетворенность собственным телом и собственной внешностью могут вызывать у женщин мысли об утрате собственной сексуальной привлекательности для их партнеров.

 

В свою очередь, указанные мысли могут актуализировать у женщин страх потери партнера, также возможно усиление переживаний чувства ревности, ожиданий неверности, адюльтера. В связи с этим представляется, что подчеркивание значимости партнера, повышение его самооценки и самоуважения в сексуальных отношениях может использоваться женщинами как одна из стратегий удержания партнера рядом с собой.

2.

Несколько меняется интенсивность побуждений, связанных с состраданием — мотив комфорта с увеличением возраста имеет общую тенденцию усиливаться (особенно к сорока годам), а мотив заботы о партнере — устойчивую тенденцию ослабевать. Указанные изменения, вероятно, могут свидетельствовать о том, что у женщин с возрастом нарастает беспокойство, связанное с негативными событиями в партнерской жизни. В этом случае секс может все чаще рассматриваться как средство регуляции собственного, а не партнерского, негативного эмоционального состояния как попытка смягчить ощущение стресса, чувства гнева и грусти.

 

Кроме того, отмечается, что мотивы комфорта, улучшения самочувствия не только побуждают к сексу с тем, чтобы почувствовать физическое или эмоциональное облегчение, но и могут актуализировать или обеспечивать удовлетворение потребности в приключениях. Некоторые исследования также свидетельствуют, что индивиды, для которых характерны выраженные мотивы улучшения самочувствия, склонность к поиску новых ощущений и эротофилии, отличаются более сильной потребностью в сексе [9; 11]. Усиление указанных тенденций, возможно, объясняется пиком сексуальной активности, характерным для сорокалетних женщин.

3.

Изменяется интенсивность побуждений, связанных с властью — мотив подчинения с увеличением возраста имеет тенденцию снижаться, а мотив власти увеличивается. Выявленные тенденции могут быть объяснены в рамках гендерных различий в сексуальной ориентации и трансформации женской сексуальной уступчивости.

 

Социально обусловленные гендерные роли могут способствовать большей уступчивости женщин в сексе. E. Hatfield и др. [15], в результате всестороннего обзора литературы по сексуальной мотивации, обнаружил, что женщины в большей степени, чем мужчины, побуждаются такими сексуальными мотивами, как любовь и преданность, близость, сексуальная уступчивость, удовольствие иметь партнера и удовлетворять его потребности с целью укрепление отношений. Целый ряд эмпирических исследований подтверждает это. В частности, в нескольких исследованиях показано, что женщины стремятся удовлетворить потребности партнера, поддерживать и сохранять близость, избегать напряженности в отношениях и отвержения партнера [21; 32; 36]. Поэтому женщины, которые хотят сохранить моногамные сексуальные отношения, могут чувствовать себя обязанными быть сексуально доступными для их партнеров.

 

Кроме того, исследования показывают, что существуют гендерные различия в сообщениях об уступчивом сексе: среди молодых взрослых примерно вдвое большее количество женщин указало на это. Хотя и мужчины, и женщины соглашаются на сексуальную активность, которой они лично не желают, женщины чаще выступают в роли уступчивого партнера [22].

 

R.L. Shotland и B.A. Hunter [36] установили, что в качестве причин участия в уступчивом сексе более 50% женщин назвали нежелание разочаровать партнера, обмануть партнера, испортить настроение партнеру, остановить возбужденного партнера, чтобы партнер не подумал, что она не хочет секса. Пятая часть женщин сообщила о подчинении из-за страха, что их партнеры прекратят отношения с ними. E.A. Impett и L.A. Peplau [22] также отметили, что наиболее распространенными причинами уступчивого секса были желания удовлетворить потребности партнера и сохранить близость в отношениях.

 

Наряду с этим следует отметить, что женщины часто играют роль сексуального «привратника» в сексуальных отношениях [39]. Сексуальная экономическая теория [4] характеризует сексуальную активность как товар в рамках отношений и устанавливает, что женщины — это поставщицы сексуальной активности, в то время как мужчины — потребители. Это предполагает, что в гетеросексуальных отношениях чаще всего женщина, в конечном счете, решает, когда и как сексуальная активность может реализоваться. Учитывая относительную женскую власть над сексуальными аспектами большинства гетеросексуальных отношений, логично предположить, что именно женщине принадлежит право выбора и принятия решения в определении времени, количества и качества секса, к которому стремятся оба партнера. Иными словами, стремление мужчины к удовлетворению собственных определенных сексуальных мотивов может быть существенно ограничено отличающимися стремлениями женщины.

 

Таким образом, с учетом времени и динамики партнерских сексуальных отношений, женщины могут отказываться от подчинения, предполагающего «ублажение» желаний партнера, и чаще использовать власть для установления ограничений [26], поскольку только более могущественный партнер имеет больше шансов отказаться от секса [5].

4.

Сила мотива произведения потомства не изменяется, поскольку все женщины, принявшие участие в исследовании, относятся к репродуктивному возрасту и сохраняют потенциальную возможность родить ребенка (фертильность).

5.

Вызывает интерес устойчивая тенденция увеличения с возрастом силы мотива удовольствия у женщин. Было установлено, что существуют значимые связи сексуальных мотивов удовольствия с сексуальным удовлетворением, причем мотив удовольствия был связан с удовлетворением у женщин сильнее, чем у мужчин [39]. J. Halpern и M.A. Sherman [14] выявили, что женщины чаще, чем мужчины, выражали неудовольствие по поводу их игнорирования сексуальным партнером после полового акта, а в исследованиях S. Hite [20], показано, что женщины меньше удовлетворены типичным сексуальным взаимодействием, чем мужчины.

 

Кроме того, было обнаружено, что удовлетворенность сексуальной жизнью с увеличением продолжительности партнерства снижается [25]. Исследованиями E. Haavio-Mannila, O. Kontula [13] было установлено, что оценки сексуального удовлетворения у женщин были самыми высокими в пределах 30-летнего возраста. Эти данные согласуются с исследованиями, где отмечается, что физическая ценность сексуальных отношений (получение оргазма, удовольствие, прелюдия и пролог или снижение напряженности) у женщин с возрастом имеет незначительную тенденцию к повышению [38].

 

Усиление мотива удовольствия, на фоне снижения удовлетворенностью сексуальными отношениями, также может свидетельствовать о желании женщинами чувственной, романтической физической близости, бурной, безудержной, ориентированной на получение удовольствия сексуальной активности с партнером [19].

 

Помимо этого, следует учитывать и то, что физическое удовольствие вызывает у женщин двойственные чувства: непосредственно от самого физического удовольствия и от физического удовольствия, сопровождающегося чувствами любви и желанием быть любимым как более сильного позитивного переживания [37].

Заключение

В результате проведенного исследования были выявлены некоторые закономерности возрастной динамики диспозиционных сексуальных мотивов в период ранней взрослости. Установлено, что с возрастом у мужчин интенсивность мотивов значимости партнера и власти имеет тенденцию к увеличению, интенсивность мотивов подчинения, собственной значимости, заботы о партнере — к снижению, а сила мотивов комфорта, произведения потомства и удовольствия с возрастом не изменяется. Установлено, что с возрастом у женщин интенсивность мотивов значимости партнера, комфорта, власти и удовольствия имеет тенденцию к увеличению, интенсивность мотивов подчинения, собственной значимости, заботы о партнере — к снижению, а сила мотива произведения потомства не изменяется.

 

Литература

1.   Фурманов И.А. Половые и возрастные различия сексуальной мотивации в период ранней взрослости // Психологическое здоровье в контексте развития личности. Мат. VII Респ. науч.-практ. конф. (18 февраля 2016 года). – Брест: БРГУ., 2016. – С. 22–25.

2.   Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность. – 2-е изд. – СПб.: Питер; М.: Смысл, 2003. – 860 c.

3.   Attractiveness of the Underling: An automatic power-sex association and its consequences for sexual harassment and aggression / J. Bargh, P. Raymond, J. Pryor [et al.] // Journal of Personality & Social Psychology. – 1995. – Vol. 68, № 5. – Р. 768–781.

4.   Baumeister R.F., Catanese K.R., Vohs K.D. Is there a gender difference in strength of sex drive? Theoretical views, conceptual distinctions, and a review of relevant evidence  //  Personality and Social Psychology Review.  –  2001. –  Vol. 5,  № 3.  – Р. 242–273.

5.   Blumstein P., Schwartz P. American couples: Money, Work, Sex. – New York: Morrow, 1983.

6.   Baumeister R., Vohs K. Sexual economics: Sex as female resource for social exchange in heterosexual interactions // Personality and Social Psychology Review. – 2004. – Vol. 8, № 4. – Р. 339–363.

7.   Body image in adult women: Moving beyond the younger years / L.S. Kilpela, C.B. Becker, N. Wesley [et al.] // Advances in Eating Disorders: Theory, Research and Practice. – 2015. – Vol. 3, № 2. – Р. 144–164.

8.   Carroll J.L., Volk K.D., Hyde J.S. Differences between males and females in motives for engaging in sexual intercourse // Archives of Sexual Behavior. – 1985. – Vol. 14, № 2. – Р. 131–139.

9.   Cooper M.L., Shapiro C.M., Powers A.M. Motivations for risky sexual behavior among adolescents and young adults: A functional perspective // Journal of Personality and Social Psychology. – 1998. – Vol. 75, № 6. – Р. 1528–1558.

10.   Denney N.W, Field J.K., Quadagno D. Sex differences in sexual needs and desires // Archives of Sexual Behavior. – 1984. – Vol. 13, № 3. – Р. 233–245.

11.   Fertility cycle patterns in motives for sexual behavior / M.S. Sheldon, M.L. Cooper, D.C. Geary [et al.] // Personality and Social Psychology Bulletin. – 2006. – Vol. 32, № 12. – Р. 1659–1673.

12.   Gupta M.A. Concerns about aging and a drive for thinness: a factor in the biopsychosocial model of eating disorders? // International Journal of Eating Disorders. – 1995. – Vol. 18, № 4. – Р. 351–357.

13.   Haavio-Mannila E., Kontula O. Correlates of increased sexual satisfaction // Archives of Sexual Behaviour. – 1997. – Vol. 26, № 4. – Р. 399–419.

14.   Halpern J., Sherman M.A. Afterplay: A Key to Intimacy. – Pocket Books, New York, 1979. – 208 p.

15.   Hatfield E., Luckhurst C.L., Rapson R.L. Sexual motives: Cultural, evolutionary, and social psychological perspectives // Sexuality and Culture. – 2010. – Vol. 14. – Р. 173–190.

16.   Hatfield E.C., Luckhurst C., Rapson R.L. Sexual Motives: The Impact of Gender, Personality, and Social Context on Sexual Motives and Sexual Behavior – Especially Risky Sexual Behavior // An International Journal on Personal Relationships. – 2011. – Vol. 5, № 2. – P. 95–133.

17.   Havighurst R.J. Human development and education. – New York: Longman, 1953.

18.   Hill C.A. Gender, Relationship Stage, and Sexual Behavior: The Importance of Partner Emotional Investment Within Specific Situations // The Journal of Sex Research. – 2002. – Vol. 39, № 3. – Р. 228–240.

19.   Hill C.A., Preston L.K. Individual differences in the experience of sexual motivation: Theory and measurement of dispositional sexual motives // The Journal of Sex Research. – 1996. – Vol. 33, № 1. – Р. 27–45.

20.   Hite S. The Hite Report on Male Sexuality. – New York: Knopf, 1978.

21.   Impett E.A., Peplau L.A. Why some women consent to unwanted sex with a dating partner: Insights from attachment theory // Psychology of  Women Quarterly. – 2002. – Vol. 26, № 4. – Р. 359–369.

22.   Impett E.A., Peplau L.A. Sexual compliance: Gender, motivational, and relationship  perspectives  //  Journal  of  Sex  Research.  –  2003. – Vol. 40, № 1. – Р. 87–100.

23.   Jonason P.K., Fisher T.D. The power of prestige: Why young men report having more sex partners than young women // Sex Roles. – 2009. – Vol. 60. – Р. 151–159.

24.   Kelley H.H., Thibaut J.W. Interpersonal relations: A theory of interdependence. – New York: John Wiley & Sons Inc, 1978. – 352 p.

25.   Klusmann D. Sexual Motivation and the Duration of Partnership // Archives of Sexual Behavior. – 2002. – Vоl. 31, № 3. – Р. 275–287.

26.   LaPlante М.N., McCormick N., Brannigan G.G. Living the sexual script: College students' views of influence in sexual encounters // The Journal of Sex Research. – 1980. – Vol. 16, № 4. – Р. 338–355.

27.   Leigh B.C. Reasons for having and avoiding sex: Gender, sexual orientation, and relationship to sexual behavior // The Journal of Sex Research. – 1989. – Vol. 26. – Р. 199–209.

28.   Levinson D.J. A Conception of Adult Development // American Psychologist. – 1986. – Vol. 41, № 1. – Р. 3–13.

29.   Lewis D.M., Cachelin F.M. Body image, body dissatisfaction, and eating attitudes in mid-life and elderly women // Eating Disorders: The Journal of Treatment and Prevention. – 2001. – Vol. 9. – Р. 29–39.

30.   Midlarsky E., Nitzburg G. Eating disorders in middle-aged women // The Journal of General Psychology. – 2008. – Vol. 135, № 4. – Р. 393–407.

31.   Murray H.A. Explorations in personality: A clinical and experimental study of fifty men of college age. – New York: Oxford University Press, 1938.

32.   O'Sullivan L.F., Allgeier E.R. Feigning sexual desire: Consenting to unwanted sexual activity in heterosexual dating relationships // The Journal of Sex Research. – 1998. – Vol. 35. – Р. 234–243.

33.   Pruis T.A., Janowsky J.S. Assessment of body image in younger and older women // Journal of General Psychology. – 2010. – Vol. 137, № 3. – Р. 225–238.

34.   Rusbult C.E., Martz J.M., Agnew C.R. The Investment Model Scale: Measuring commitment level, satisfaction level, quality of alternatives, and investment size // Personal Relationships. – 1998. – Vol. 5. – Р. 357–391.

35.   Schwabish R.M. Power and intimacy motives of males in same-sex and opposite-sex dating couples // Unpublished doctoral dissertation. – Hofstra University, Hempstead. – New York, 1990.

36.   Shotland R.L., Hunter B.A. Women's token resistant and compliant sexual behaviors are related to uncertain sexual intentions and rape // Personality and Social Psychology Bulletin. – 1995. – Vol. 21. – Р. 226–236.

37.   Sorenson R.C. Adolescent Sexuality in Contemporary America. – New York: World, 1973.

38.   Sprague J., Quadagno D. Gender and Sexual Motivation: An Exploration of Two Assumptions  //  Journal of Psychology & Human Sexuality.  – 1989. – Vol. 2, № 1. – Р. 57–76.

39.   Stephenson K.R., Ahrold T.K, Meston C.M. The Association Between Sexual Motives and Sexual Satisfaction: Gender Differences and Categorical Comparisons // Archives of Sexual Behavior. – 2011. – Vol. 40. – Р. 607–618.

40.   Stewart A.J., Rubin Z. The power motive in the dating couple // Journal of Personality and Social Psychology. – 1974. – Vol. 34. – Р. 305–309.

41.   Tiggemann M. Body image across the adult life span: stability and change // Body Image. – 2004. – Vol. 1, № 1. – Р. 29–41.

42.   Whitley B.E. The relation of gender-role orientation to sexual experience among college students // Sex Roles. – 1988. – Vol. 19. – Р. 619–638.

 

 

Ссылка для цитирования

УДК 159.922.1:61

Фурманов И.А. Возрастные различия в диспозиционных сексуальных мотивах мужчин и женщин в период ранней взрослости // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2017. – T. 9, № 4(45) [Электронный ресурс]. – URL: http://mprj.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

 

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

  В начало страницы В начало страницы

 

Портал medpsy.ru

Предыдущие
выпуски журнала

2017 РіРѕРґ

2016 РіРѕРґ

2015 РіРѕРґ

2014 РіРѕРґ

2013 РіРѕРґ

2012 РіРѕРґ

2011 РіРѕРґ

2010 РіРѕРґ

2009 РіРѕРґ