 |
|
|
 |
 |
 |
 |
 |
Выраженность ранних дезадаптивных схем у мужчин и женщин, обратившихся к религииЯкимова Т.В., Салангина Е.В. (Москва, Россия)
Аннотация. Ранние дезадаптивные схемы (РДС), являющиеся базовым конструктом интегративной схема-терапии (Дж. Янг), рассматриваются как предикторы развития эмоциональных, поведенческих и межличностных проблем и изучаются во многих эмпирических исследованиях. В представ-ленном исследовании выраженность РДС рассматривается в свя́зи с религиозностью: возможность переориентации неудовлетворенных потреб-ностей на религиозные объекты и совладание с актуализирующимися схемами с помощью религиозных практик позволяет рассмотреть религиозность индивида с точки зрения ее копинговых функций. В статье представлены результаты изучения выраженности РДС у религиозных мужчин и женщин, обратившихся к вере, и мужчин и женщин, индиффе-рентных к религии, а также связей схем с показателями психологического благополучия респондентов в каждой группе. Результаты получены с помощью опросника «Диагностика ранних дезадаптивных схем» YSQ — S3R, шкалы психологического благополучия К. Рифф, шкалы тревоги и депрессии (HADS), шкалы депрессии А. Бека. В исследовании приняли участие 44 респондента, разделенных на две группы сравнения по критерию религиозности. Полученные результаты позволили сделать выводы о различиях выявленных РДС и о различиях связей РДС и показателей психологического благополучия в обеих группах. Было показано, что в группе обратившихся к религии (в сравнении с индиффе-рентными к религии респондентами) бóльшую выраженность имеют схемы «Эмоциональная депривированность», «Социальная отчужденность», «Самопожертвование», «Жесткие стандарты». Можно предположить, что принадлежность к религиозной общине, приверженность религиозным ценностям и нормам задают этим схемам социально желательный контекст, одновременно закрепляя их и смягчая их воздействие на индивида. Выраженность схем в группе обратившихся к вере значимо различается в зависимости от пола респондентов: наибольшую выраженность у мужчин имеют схемы «Дефективность» и «Неуспешность», а у женщин — «Уязвимость», «Подчинение/Покорность» и «Самопожертвование». Можно предположить, что принадлежность к религиозной общине с ее распорядком и ценностями может рассматриваться как копинговая стратегия компенсирующего характера для обозначенных схем у мужчин, а для женщин принадлежность к той же общине скорее имеет характер капитуляции перед указанными схемами. Компоненты психологического благополучия в группе индифферентных к религии оказались связаны с качествами, необходимыми в контексте настоящего («автономия», «управление окружением»). Для группы обратившихся к вере характерны компоненты психологического благополучия, связанные с ориентацией на цели и смыслы в контексте будущего и/или внеситуативного. Ключевые слова: схема-терапия; ранние дезадаптивные схемы; религиозность; показатели психологического благополучия.
Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.
Введение Представленное исследование проведено на основе конструктов активно развивающегося в настоящее время в России метода психотерапии — схема-терапии. Схема-терапия представляет собой интегративный вид психотерапии, совмещающий в себе теоретические положения и техники когнитивно-бихевиоральной терапии, теории объектных отношений, теории привязанности, экзистенциально-гуманистического и системного подходов [2; 15]. Оригинальными теоретическими конструктами схема-терапии, объясняющими эмоциональные и поведенческие проблемы индивида, являются: ранние дезадаптивные схемы (РДС или просто «схемы»), родительские и детские режимы, копинговые стратегии [27]. Исследование, представленное в данной статье, сосредоточено на изучении схем, поэтому другие конструкты схема-терапии не будут в ней раскрыты. Схемы — это убеждения и чувствования о себе, других и мире, которые имеют автоматический, «интуитивный» характер и представляют собой защитный эмоцио-нальный и когнитивный паттерн. Сформировавшиеся в детстве или подростковом возрасте, схемы представляют собой способы презентации пережитого опыта, определяющие эмоции, поведение и характер переработки информации в опыте текущем [8; 15; 27]. Формирование схем, согласно Дж. Янгу, определяется отсутствием удовлетворения основных эмоциональных потребностей в детстве, к чему, как правило, приводит сочетание нескольких факторов: во-первых, это особенности семейных привычек и ценностей, эмоционально-характерологические особенности родителей; во-вторых, врожденные особенности ребенка, например свойства его темперамента; в-третьих, жизненные обстоятельства, которые могут стать факторами травматизации [27]. В схема-терапии выделено пять базовых психологических потребностей развития, каждой из которых может соответствовать несколько ранних дезадаптивных схем (всего описано 18 схем):
Актуализация схемы в определенных для человека обстоятельствах сопровож-дается эмоциональным дискомфортом (например, переживаниями брошенности, стыда, страха, собственной никчемности и пр.), в ответ на который срабатывают способы совладания со схемами. В схема-терапии рассматриваются три стиля копинг-поведения (и их вариации): капитуляция перед схемой, избегание переживаний, связанных со схемой, и их гиперкомпенсация [2; 27]. В краткосрочной или сиюминутной перспективе копинговые режимы приносят чувство облегчения, так как позволяют отгородиться от негативных чувств или испытать подъем/успокоение посредством стимулирующей или расслабляющей деятельности. Однако в долгосрочной перспективе копинговые режимы являются источником проблем и дополнительного стресса в силу негативных последствий для самого индивида и окружающих его людей. Таким образом, цель схема-терапии — снизить влияние ранних дезадаптивных схем на жизнь человека и помочь ему понять и научиться удовлетворять свои базовые потребности. В настоящее время проводится множество эмпирических исследований, в которых ранние дезадаптивные схемы рассматриваются как предикторы развития различных эмоциональных, поведенческих и межличностных проблем. Например, проведены исследования связи РДС и проблем пищевого поведения [20], некоторых типов РДС и риска повторных суицидальных попыток [26], между наличием схем и симптомами депрессии, тревожности и агрессивности у подростков и взрослых [17; 19; 21; 22], связи РДС со стилями совладания [23], гендерных различий схем в выборке зависимых от алкоголя [25], связи схем с эффективностью прохождения возрастных кризисов и решением задач развития и др. [24]. Изучение РДС привлекает внимание и отечественных исследователей. В последние годы схемы изучались в контексте психологического благополучия и частоты обращения за психологической помощью, гендерных различий тревоги, депрессии, психической ригидности и перфекционизма, интернет-зависимого и суицидального поведения, некоторых видов химических и нехимических зависимостей и др. [1; 4; 5; 6; 7; 9; 12; 14; 16; 17; 18]. Интерес как зарубежных, так и отечественных исследователей к конструкту ранних дезадаптивных схем связан, с одной стороны, с распространением схема-терапии как эффективной (и эффектной) психотерапевтической модели, а с другой стороны, — с относительной простотой и ясностью его эмпирических исследований. Эмпирические исследования РДС в целом направлены на выявление факторов и условий их возникновения, последствий их воздействия, взаимосвязей разных типов схем с различными психологическими характеристиками. Все эти исследования показывают, что выраженность ранних дезадаптивных схем снижает качество жизни и заставляет человека развивать защитную активность. В представленном исследовании выраженность РДС рассматривается в свя́зи с религиозностью как некоторой системой убеждений и как механизмом копинга. Возможность переориентации неудовлетворенных потребностей на религиозные объекты и совладание с актуализирующимися схемами с помощью религиозных практик позволяет рассмотреть религиозность индивида с точки зрения ее копинговых и психотерапевтических функций. Например, П. Джонсон выделяет следующие психотерапевтические свойства религии [3]:
Таким образом, обращение личности к религии может выступать как защитный, копинговый механизм в психотравмирующих ситуациях и обстоятельствах, оказывать влияние на выраженность ранних дезадаптивных схем и быть с ними связанным. Цель исследования — выявить различия дезадаптивных схем религиозных мужчин и женщин (на примере исповедующих православие) и мужчин и женщин, индифферентных к религии. В исследовании проверялись следующие гипотезы:
Выборка и методы В исследовании применялись опросники: схемный опросник Джефри Янга «Диагностика ранних дезадаптивных схем» YSQ — S3R в адаптации П.М. Касьяника, Е.В. Романовой [8]; шкала психологического благополучия К. Рифф; госпитальная шкала тревоги и депрессии (HADS); шкала депрессии А. Бека. Статистический анализ осуществлялся с помощью описательной статистики, непараметрического критерия U Манна — Уитни, корреляционного анализа Спирмена. В исследовании приняли участие 44 человека (мужчины и женщины в возрасте от 22 до 45 лет). Из них 22 человека (11 мужчин и 11 женщин) — прихожане одного из храмов г. Владимира и 22 человека (11 мужчин и 11 женщин) — индифферентные к религии респонденты, сотрудники частной производственной компании. Группы сравнения были уравновешены по образовательному, социальному и семейному статусам. Для того чтобы подтвердить различия обеих групп по фактору отношения к религии, было проведено исследование религиозности при помощи методики изучения свойства личности «религиозность» О.В. Сучковой [13].
Таблица 1 Средние значения религиозности в группах обратившихся к религии и индифферентных к религии
Как видно из таблицы, в группе обратившихся к религии уровень религиозности выше, чем у индифферентных к религии. При этом у женщин показатели религиозности выше, чем у мужчин. Различия по уровню религиозности для групп достоверны при р≤0,05. Результаты Выраженность ранних дезадаптивных схем у мужчин и женщин, обратившихся к вере и индифферентных к религии Как видно из таблицы 2, показатели некоторых РДС в группах испытуемых, обратившихся к религии и индифферентных к религии, значимо различаются. В группе обратившихся к религии бóльшую выраженность имеют схемы «Эмоциональная депривированность», «Социальная отчужденность», «Самопожертвование», «Жесткие стандарты». В группе индифферентных к религии наблюдается иная картина: статистически значимые различия по выраженности обнаружены для схем «Неуспеш-ность», «Привилегированность», «Поиск одобрения».
Таблица 2 Средние значения выраженности ранних дезадаптивных схем в группах обратившихся к религии и индифферентных к религии
Примечание: * — различия достоверны при р≤0,05;
Схема «Эмоциональная депривированность» связана с ожиданием того, что потребность в эмоциональной поддержке не будет адекватно удовлетворена другими. Эмоциональная депривация чаще всего связана с дефицитом заботы (отсутствие внимания, привязанности, тепла или дружеских отношений), дефицитом эмпатии (отсутствие понимания, выслушивания, взаимного обмена чувствами), дефицитом защиты (отсутствие силы или поддержки со стороны других, когда они требуются). В этих обстоятельствах переживание индивидом эмоциональной близости со своими родителями в детстве затруднено, а во взрослом возрасте ощущение себя непонятым, пренебрегаемым, недостаточно защищенным, нелюбимым может сохраняться несмотря на характеристики реального окружения, либо могут выбираться отвергающие партнеры. Схема «Социальная отчужденность» характерна для людей, считающих себя отличающимися от окружающих. Ощущение одиночества, изолированности, инаковости, фундаментальных отличий от других, а также того, что эти отличия будут препятствовать интеграции в какие-либо сообщества, характерно для людей с такой схемой. В схеме «Самопожертвование» проявляется чрезмерная жертвенность собственными нуждами в угоду другим. Когда такие люди обращают внимание на свои собственные потребности, они часто чувствуют себя виноватыми. В основе схемы «Жесткие стандарты» находится убеждение о необходимости бороться, прилагать сверхусилия для того, чтобы соответствовать высоким внутренним стандартам поведения и деятельности, избегать критики и осуждения со стороны окружающих. Внешне схема проявляется в перфекционизме или недооценке собственной эффективности. Жесткие правила и требования проявляются во многих областях жизни, включая нереалистично жесткие моральные или религиозные установки. Можно предположить, что выраженность перечисленных схем у респондентов из группы обратившихся к вере связана с их религиозностью: религиозные ценности и нормы задают этим схемам социально желательный и одобряемый контекст, смягчая их воздействие на индивида и одновременно закрепляя их. Принадлежность к религиозной общине, основанной скорее на разделении общих ценностей, а не личных качеств или личных вкладов, увеличивает субъективную безопасность связей между членами общины. Жертвование собой/своими интересами в помощь другим наполняет жизнь смыслом, задает позитивный смысл этому самопожертвованию. «Жесткие стандарты» обусловлены необходимостью жить в соответствии с религиозными нормами, строго соблюдать посты и правила поведения верующего человека. В группе индифферентных к религии наблюдается иная картина выраженности РДС. В схеме «Привилегированность» отражено убеждение в превосходстве себя над другими, в обладании особыми привилегиями, в праве не учитывать реалистичность своих планов, мнения и интересы других людей. Схемы «Поиск одобрения» (как стремление к получению одобрения и признания другими людьми любой ценой) и «Неуспешность» (как тревога в отношении своей компетентности, возможности чего-то добиться) создают, на первый взгляд, противоположный описанному выше образ человека с низкой самооценкой и переживанием собственной незначимости. За всеми этими схемами проявляются потребности в компетентности, одобрении и признании. Рассмотрение особенностей ранних дезадаптивных схем обратившихся к религии и индифферентных к религии в зависимости от пола позволило выявить особенности схем у мужчин и женщин внутри указанных групп сравнения (см. табл. 3).
Таблица 3 Средние значения выраженности ранних дезадаптивных схем в группах обратившихся к религии и индифферентных к религии в зависимости от пола
Примечание: * — различия достоверны при р≤0,05;
Как видно из таблицы, наибольшую выраженность у мужчин, обратившихся к религии, на уровне статистической значимости по сравнению с женщинами имеют такие РДС, как «Дефективность» и «Неуспешность». Актуализация этих схем указывает на трудности в удовлетворении потребностей в безопасной связи, понимании, принятии, в подтверждении собственной компетентности и автономии. Традиционные установки в воспитании мальчиков связаны с ожиданием от них достижений, требованиями социального успеха в сочетании с нежелательностью признания слабости и обращений за помощью, внимания к их эмоциональным нуждам (все это может быть связано с интенсивным переживанием стыда). Принадлежность к религиозной общине в данном случае может рассматриваться как компенсирующая эти схемы копинг-стратегия. У женщин, обратившихся к религии, ведущими РДС (статистически значимые отличия от мужчин) являются «Уязвимость», «Самопожертвование» и «Покорность». Схема «Уязвимость» имеет в своей основе страх (болезни, катастрофы, возможности стать жертвой преступления и пр.), который может сформироваться, в частности, под влиянием чрезмерных защитных действий родителей по отношению к девочке, убеждавших ее в том, что мир опасен, а жизнь непредсказуема. Схема «Самопожерт-вование» может быть связана с воспитательными установками в отношении девочки в семье: чрезмерным возложением на нее опекунской роли по отношению к младшим сиблингам, приоритетностью заботы и внимания к нуждам других для будущей женщины и пр. Схема «Подчинение/покорность» связана с убеждением, что необходимо подчиняться внешнему контролю, чтобы избежать негативных последствий, наказания или недовольства со стороны окружающих. При этом собственные нужды менее значимы, их можно не принимать в расчет. Традиционные воспитательные установки родителей в отношении девочек в целом связаны с перечисленными схемами, что делает их взаимосвязанными. Религиозность в данном случае (в отличие от мужчин) может рассматриваться как стратегия капитуляции перед перечисленными схемами. Значимые различия в выраженности ранних дезадаптивных схем в группе индифферентных к религии в зависимости от пола выявляются лишь по одной схеме: схема «Подавление эмоций» ярче выражена у мужчин, чем у женщин. «Подавление эмоций» предполагает чрезмерное сдерживание спонтанных действий и чувств (гнева и агрессии, радости, привязанности, сексуального возбуждения и пр.). Ее выраженность у мужчин может объясняться тем, что в социуме делается упор на рациональность в поведении мужчины, неодобрение проявлений грусти, слабости, слез, гнева, в целом яркого проявления эмоций. Таким образом, выраженность РДС различна не только в группах обратившихся к религии, и индифферентных к религии респондентов, но и внутри этих групп — у мужчин и женщин. При этом стоит отметить, что количество значимо различающихся схем между мужчинами и женщинами больше в группе обратившихся к религии (5), что можно объяснить более жесткими связями пола и гендера в религиозном сообществе как опирающемся на традиционные, патриархатные ценности и нормы. Между мужчинами и женщинами из группы индифферентных к религии выявлено лишь одно значимое различие в выраженности схем, что, в свою очередь, может свидетельствовать о более гибких связях между полом и гендером в данной группе. Связи РДС и показателей психологического благополучия у мужчин и женщин, обратившихся к религии, и индифферентных к религии Показатели психологического благополучия испытуемых изучались с помощью шкалы психологического благополучия К. Рифф, госпитальной шкалы тревоги и депрессии HADS, шкалы депрессии А. Бека.
Таблица 4
Средние значения показателей психологического благополучия у
|
• |
схемы «Эмоциональная депривированность» и «Социальная отчужденность» положительно коррелируют с соматической субшкалой депресии (r=0,433; р=0,044 и r=0,488; р=0,021 соответственно), а схема «Подчинение/ покорность» — с когнитивно-аффективной шкалой депрессии (r=0,569; р=0,006): чем более выражены переживания незащищенности, непонятости другими, изоляции, подчинения, тем более выражены показатели депрессии; |
• |
схемы «Подчинение/покорность» и «Подавление эмоций» отрицательно коррелируют с такими параметрами психологического благополучия опросника К. Рифф, как «Автономия» (r=-0,500; р=0,018) и «Цели в жизни» (r=-0,552; р=0,008 и r=-0,593; р=0,003 соответственно указанному порядку схем): чем больше выражено убеждение, что любое проявление эмоций и чувств нужно «гасить в себе», а также чем сильнее тенденция к подчинению и контролю со стороны других, тем слабее ощущение ценности собственного бытия, меньше ощущение самостоятельности, ответственности за собственные решения и ниже значение собственных целей в жизни. |
В группе индифферентных к религии были выявлены следующие значимые корреляции:
• |
схемы «Эмоциональная депривированность», «Недоверие» и «Запутанность» связаны с уровнем депрессии (r=-0,584; р=0,004; r=0,485; р=0,022 и r=0,637; р=0,001 соответственно): чем более выражены схемы, тем более выражены показатели депрессии; |
• |
схема «Неуспешность» отрицательно коррелирует с показателем психологического благополучия «Позитивные отношения с окружающими» (r=-0,429; р=0,049): чем сильнее убеждение в собственной неуспешности, тем труднее и меньше желание выстраивать положительные отношения с другими; |
• |
схема «Жесткие стандарты» отрицательно коррелирует с показателем психоло-гического благополучия «Управление окружением» (r=-0,558; р=0,007): чем более высокие стандарты ставит себе человек, тем ниже показатели способности к овладению различными видами деятельности и качеств, позволяющих эффективно справляться с трудностями; |
• |
схема «Привилегированность» положительно связана с уровнем тревоги (r=0,491; р=0,020): чем выше желание получать все и сразу в независимости от потребностей и чувств других, тем выше уровень тревоги. |
Таким образом, содержание и количество взаимосвязей ранних дезадаптивных схем с показателями психологического благополучия, уровнем тревоги и депрессии в группах испытуемых, обратившихся к религии, и индифферентных к религии различаются.
Обсуждение результатов и выводы
Проведенное эмпирическое исследование особенностей ранних дезадаптивных схем у мужчин и женщин, обратившихся к религии, позволило сделать следующие выводы:
1. |
Обращение личности к религии может выступать как защитный, копинговый механизм, оказывать влияние на выраженность ранних дезадаптивных схем и быть с ними связанным. В группе обратившихся к религии (в сравнении с индифферентными к религии респондентами) бóльшую выраженность имеют схемы «Эмоциональная депривированность», «Социальная отчужденность», «Самопожертвование», «Жесткие стандарты». Можно предположить, что принадлежность к религиозной общине, приверженность религиозным ценностями и нормами задают этим схемам социально желательный и одобряемый контекст, одновременно закрепляя их и смягчая их воздействие на индивида. |
2. |
Некоторые ранние дезадаптивные схемы в группе обратившихся к религии значимо различаются в зависимости от пола респондентов: наибольшую выраженность у мужчин имеют схемы «Дефективность» и «Неуспешность», а у женщин — «Уязвимость», «Подчинение/покорность» и «Самопожертвование». На основе полученных данных можно предположить, что принадлежность к религиозной общине с ее распорядком и ценностями может рассматриваться как копинговая стратегия компенсирующего характера для обозначенных схем у мужчин. Тогда как для женщин принадлежность к той же общине скорее имеет характер капитуляции перед указанными схемами. |
|
Стоит отметить, что количество значимо различающихся схем между мужчинами и женщинами больше в группе обратившихся к религии (в сравнении с индифферентными к религии респондентами), что можно объяснить более жесткими связями пола и гендера в религиозном сообществе как опирающемся на традиционные (патриархатные) ценности и нормы. |
3. |
Содержание и количество взаимосвязей ранних дезадаптивных схем с показателями психологического благополучия, уровнем тревоги и депрессии в группах испытуемых, обратившихся к религии и индифферентных к религии, различаются. Компоненты психологического благополучия в группе индиффе-рентных к религии связаны с качествами, необходимыми для благополучия в контексте настоящего («Автономия», «Управление окружением»). Для группы обратившихся к религии характерны компоненты психологического благополу-чия, связанные с ориентацией человека на цели и смыслы в контексте будущего и/или внеситуативного. |
Литература
1. Антоненко Е.Г. Взаимосвязь типов привязанности и ранних дезадаптивных схем у наркозависимых // Молодой ученый. – 2017. – № 2 (136). – С. 683–686.
2. Арнтц А., Якоб Г. Практическое руководство по схема-терапии. Методы работы с дисфункциональными режимами при личностных расстройствах. – М.: Научный мир. – 2016. – 320 с.
3. Баскакова С.А. Современные представления о способах совладания с психи-ческими расстройствами // Социальная и клиническая психиатрия. – 2010. – № 2. – С. 88–96.
4. Биопсихосоциальная модель шизофрении и ранние малоадаптивные схемы. Часть 2. Ранние малоадаптивные схемы у больных шизофренией / А.П. Коцюбин-ский, А.Н. Еричев, В.О. Клайман [и др.] // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В.М. Бехтерева. – 2017. – № 1. – С. 81–88.
5. Взаимосвязь стилей воспитания и ранних дезадаптивных схем / Е.Н. Богданов, П.М. Касьяник, М.В. Галимзянова [и др.] // Прикладная юридическая психология. – 2017. – № 3. – С. 83–93.
6. Галимзянова М.В., Касьяник П.М., Романова Е.В. Выраженность ранних дезадаптивных схем и режимов функционирования схем у мужчин и женщин в период ранней, средней и поздней взрослости // Вестник СПбГУ. Серия 16: Психология. Педагогика. – 2016. – Вып. 3. – С. 109–125.
7. Кадыров Р.В., Мироненко Т.А. К вопросу ранних дезадаптивных схем в суицидальном поведении личности // Вестник Кемеровского государственного университета. – 2017. – № 3. – С. 125–132.
8. Касьяник П.М., Романова Е.В. Диагностика ранних дезадаптивных схем. – СПб.: Издательство Политехнического университета. – 2013. – 120 с.
9. Мироненко Т.А. Обзор отечественных исследований ранних дезадаптивных схем // Молодой ученый. – 2017. – № 1 (135). – С. 409–411.
10. Полищук Ю.И. Значение религиозной веры как лечебного и реабилитаци-онного фактора при психических расстройствах непсихотического уровня // Независимый психиатрический журнал. – 2004. – № 4. – С. 63–67.
11. Психодиагностика эмоциональных схем: результаты апробации русскоязыч-ной краткой версии шкалы эмоциональных схем Р. Лихи / Н.А. Сирота, Д.В. Москов-ченко, В.М. Ялтонский [и др.] // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В.М. Бехтерева. – 2016. – № 1. – С. 76–83.
12. Смышляева Е.Д., Галимзянова М.В. Ранние дезадаптивные схемы и страхи у взрослых // Научные исследования выпускников факультета психологии СПбГУ. – 2016. – Т. 4. – С. 191–198.
13. Сучкова О.В. Методика изучения социально-психологического свойства личности «Религиозность» // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Педагогика и психология. – 2008. – № 3. – С. 136–146.
14. Труевцев Д.В. Ранние неадаптивные схемы при депрессии разной степени тяжести // 25 лет Московскому психологическому обществу: юбилейный сборник РПО: в 4-х т. / отв. ред. Д.Б. Богоявленская, Ю.П. Зинченко. – М.: МАКС Пресс, 2011. – Т. 2. – C. 22–25.
15. Холмогорова А.Б. Схема-терапия Дж. Янга – один из наиболее эффективных методов помощи пациентам с пограничным расстройством личности // Консультативная психология и психотерапия. – 2014. – Т. 22, № 2. – С. 78–87.
16. Шевелева Е.В. Исследование ранних дезадаптивных схем у старшеклассни-ков, склонных к нехимическим формам аддиктивного поведения // Молодой ученый. – 2017. – № 1 (135). – С. 419–422.
17. Шевелева Е.В. Понятие и исследования ранних дезадаптивных схем в психологии и психотерапии // Молодой ученый. – 2017. – № 1(135). – С. 416–419.
18. Юсупов П.Р. Исследование перфекционизма у лиц с тревожно-депрессивной симптоматикой в контексте психической ригидности // Сибирский психологический журнал. – 2012. – № 43. – С. 10–17.
19. Calvete E., Orue I., Hankin B.L. Early maladaptive schemas and social anxiety in adolescents: the mediating role of anxious automatic thoughts // Journal of Anxiety Disorders. – 2013. – Vol. 27, № 3. – P. 278–288. DOI: 10.1016/j.janxdis.2013.02.011
20. Eating disorder behavior and early maladaptive schemas in subgroups of eating disorders / Z. Unoka, T. Tölgyes, P. Czobor [et al.] // The Journal of Nervous and Mental Disease. – 2010. – Vol. 198, № 6. – Р. 425–431. DOI: 10.1097/NMD.0b013e3181e07d3d
21. Gender Differences in Cognitive Schema Vulnerability and Depressive Symptoms in Adolescents / K. Brenning, G. Bosmans, C. Braet [et al.] // Behaviour Change. – 2012. – Vol. 29, № 3. – P. 164–182. DOI: https://doi.org/10.1017/bec.2012.15
22. Lumley M.N., Harkness K.L. Specificity in the relations among childhood adversity, early maladaptive schemas and symptom profiles in adolescent depression // Cognitive Therapy and Research. – 2007. – Vol. 31, № 5. – P. 639–657.
23. Mairet К., Boag S., Warburton W. How Important is temperament? The relationship between coping styles, early maladaptive schemas and social anxiety // International Journal of Psychology and Psychological Therapy. – 2014. – Vol. 14, № 2. – P. 171–189.
24. Maladaptive schemas and psychopathology in adolescence: On the utility of Young’s schema theory in youth / L. Van Vlierberghe, C. Braet, G. Bosmans [et al.] // Cognitive Therapy and Research. – 2010. – Vol. 34, № 4. – P. 316–332. DOI: 10.1007/ s10608-009-9283-5
25. Shorey R.C., Anderson S.E., Stuart G.L. Gender differences in early maladaptive schemas in a treatment-seeking sample of alcohol-dependent adults // Substance Use and Misuse. – 2012. – Vol. 47, № 1. – P. 108–116. DOI: 10.3109/10826084.2011.629706.
26. The role of parental bonding and early maladaptive schemas in the risk of suicidal behaviour repetition / R. Dale, K. Power, S. Kane [et al.] // Archives of Suicide Research. – 2010. – Vol. 14, № 4. – Р. 311–328. DOI: 10.1080/13811118.2010.524066
27. Young J.E., Klosko J.S., Weishaar M.E. Schema Therapy: A Practitioner’s Guide. – New York: Guilford Press, 2003. – 470 p.
Ссылка для цитирования
УДК 159.9:267
Якимова Т.В., Салангина Е.В. Выраженность ранних дезадаптивных схем у мужчин и женщин, обратившихся к религии // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2020. – T. 12, № 2(61) [Электронный ресурс]. – URL: http://mprj.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).
Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.
The severity of early maladaptive patterns in men and women who converted to religion
Yackimova T.V.1
E-mail: tyackimova@yandex.ru
Salangina E.V.1
E-mail: zerno77@mail.ru
1 Moscow State University of Psychology and
Education
29, Sretenka st., Moscow 127051, Russia
Phone: +7 (499) 975-56-29
Abstract. Early maladaptive schemas, which are the basic construct of integrated Schema Therapy (J. Young), are considered as predictors of the development of emotional, behavioral, and interpersonal problems and are studied in many empirical studies. The article presents the results of studying the ЕМS in religious men and women (on the example of Orthodox believers) and men and women indifferent to religion, as well as the relationship of schemes with indicators of psychological well-being of respondents in each group. The results were obtained using the questionnaire "Diagnostics of early maladaptive schemes" YSQ-S3R, the scale of psychological well-being of K. Riff, the scale of anxiety and depression (HADS), the scale of depression of A. Beck. The study involved 44 respondents divided into two comparison groups based on the criterion of religiosity. The results obtained made it possible to draw conclusions about the differences in the identified ЕМS and the differences in the relationship between ЕМS and indicators of psychological well-being in both groups. In the group of Orthodox believers (in comparison with respondents who are indifferent to religion), the schemes "Emotional deprivation", "Social alienation", "self-Sacrifice", and "Strict standards" are more pronounced. It can be assumed that belonging to a religious community give these schemes a socially desirable context, while at the same time fixing them and mitigating their impact on the individual. The schemes in the group of Orthodox believers differs significantly depending on the gender of the respondents: the most pronounced in men are the schemes "Defectiveness" and "Failure", and in women — "Vulnerability", "Submission" and "self-Sacrifice". It can be assumed that belonging to a religious community with its rules and values can be considered as a coping strategy of a compensating nature for the designated schemes in men, while for women belonging to the same community rather has the character of capitulation to these schemes. The components of psychological well-being in the group indifferent to religion were associated with the qualities necessary in the context of the present ("autonomy", "management of the environment"). The group of converts to religion is characterized by components of psychological well-being associated with orientation to goals and meanings in the context of the future and / or non-situational.
Key words: scheme-therapy; early maladaptive schemes; religiosity; indicators of psychological well-being.
For citation
Yackimova T.V., Salangina E.V. The severity of early maladaptive patterns in men and women who converted to religion. Med. psihol. Ross., 2020, vol. 12, no. 2 [in Russian, abstract in English].
|
|
|
|
Предыдущие |
|
|
|
|